Гамп и компания

Кроме того, хотя я этого и не заметил, много народу с устричного завода фирмы «Гамп и компания» последовало за мной туда. Вид у всех был недовольный, как будто у них там тоже была разборка.

Я подошел к Смитти и спросил, что случилось с сержантом Кранцем.

— Тебя, Гамп, это не касается, — говорит он. — Мы просто малость позабавились.

— Ты это называешь забавой? Когда твоя банда избила пятидесятидевятилетнего старика дохлыми кефалинами, по-твоему, это забава?

— Черт, Гамп, да ведь он же просто старый ниггер. Какое тебе до этого дело?

Тогда я ему показал, какое.

Перво-наперво я схватил Смитти за куртку и оторвал от земли. Затем я развернул его мордой к груде говна от чаек, собранного на пристани. И вытер ему нос об это говно.

Дальше я развернул Смитти обратно и так пнул его по большой жопе, что он слетел с пристани прямиком в одну из моих устричных лодок. А когда он туда плюхнулся, я расстегнул ширинку и поссал на него сверху.

— Еще одна такая забава с моими людьми, — сказал я ему, — и ты пожалеешь о том, что не родился овощем или типа того.

Наверное, это была не самая остроумная фраза, какую я мог сказать, но в тот момент я и не чувствовал себя особенно остроумным.

Как раз тогда что-то ударило меня по плечу. У одного из людей Смитти была доска со вбитыми в нее гвоздями, и вот что я вам скажу: это было больно. Но я был не в том настроении, чтобы меня такая ерунда остановила. Этого парня я тоже схватил, и рядом случилось оказаться большой машине со льдом, так что я засунул его туда головой вперед. Еще один парень вышел на меня с монтировкой, но я схватил его за волосы и принялся раскручивать, примерно как спортивный молот, а потом отпустил. Когда я последний раз на него посмотрел, он летел туда-то в сторону Кубы или, может, Ямайки. Все остальные мудозвоны, увидев такое, попятились.

Сказал я только одно:

— Запомните, что видели. Вы не хотите, чтобы такое случилось с вами?

На этом все и закончилось.

К тому времени уже начинало темнеть, и народ из «Гампа и компании» испускал восторженные крики, а также улюлюкал в адрес Смитти и его коллекции говна. В мутном свете я заметил, что сержант Кранц тоже там стоит, одобрительно кивая головой. Я ему подмигнул, а он поднял вверх оба больших пальца. Мы с сержантом Кранцем, мы очень долго были друзьями, и думаю, мы друг друга понимали.

Примерно в этот самый момент я почувствовал, что меня тянут за рукав. Это был малыш Форрест. Он смотрел на кровь у меня на плече — там, куда меня тот мудозвон доской с гвоздями шарахнул.

— Ты в порядке, папа? — спрашивает малыш Форрест.

— Чего?

— Я спросил — ты в порядке, папа? У тебя кровь идет.

— Как ты меня назвал?

— Я люблю тебя, папа, — вот что он сказал. И мне этого было достаточно. Так точно, сэр.

Так точно.

Вот так все это более-менее и заканчивается. После того как толпа разошлась, я прошел к бухточке. Там есть место, откуда виден весь ближний залив и пролив Миссисипи, а по ту его сторону и Мексиканский залив, и если бы вы могли, вы бы ясно увидели все до самой Мексики или Южной Америки. Но тем вечером было по-прежнему мглисто, а потому я просто прошел туда и сел на парковую скамейку. Малыш Форрест подошел и сел рядом со мной. Мы оба молчали, потому как я прикинул, что почти все уже было сказано, и это заставляло меня задуматься о том, какой же я все-таки счастливчик. Я нашел себе достойную работу, сына — гордого и высокого, и славные друзья у меня тоже в свое время были. Я не смог удержаться от того, чтобы всех их не вспомнить. Старина Бубба, Дженни, моя мама, Ден и Сью теперь уже ушли, но надо думать, не так далеко, потому как всякий раз, когда я слышу громкий туманный горн на воде или звон от буя со звуковой сигнализацией, я про них думаю. Они где-то там. А есть еще малыш Форрест, мама Дженни, сержант Кранц и все остальные — они по-прежнему здесь. И я не забыл о том, что Дженни сказала про Гретхен. А потому я в своем роде самый счастливый человек на земле.

Сказать осталось еще только одно: про мою жизнь решили снять фильм. Это необычно, даже для меня. До кого-то дошли слухи о том, что я идиот, который сделал добро, а в нынешние времена такого типа истории называются «человек собаку укусил».

В один прекрасный день голливудские продюсеры пришли и сообщили мне о том, что я должен быть в кинофильме. В общем, остальное многие из вас знают. В Голливуде и впрямь сделали кино, и все по всему миру ходили его посмотреть. Мистер Том Хэнкс, с которым я тем вечером в Нью-Йорке познакомился, тот сыграл мою роль — и это тоже было очень забавно.

Наконец настал тот вечер, когда надо было отправляться в Калифорнию, на церемонию вручения наград Академии. Я взял с собой всех своих друзей, и мы сели в зале — мне даже удалось родню Буббы туда посадить. И будь я проклят, если фильм не выиграл большинство наград Академии. А в самом конце, после того как все там друг друга поблагодарили, они решили заодно поблагодарить и меня.