Ган а-Hадив (Сад Щедрого)

Сегодняшняя экскурсия была предпринята для разведки на местности. Веселые довольные жены в сопровождении ничего не подозревающего, а потому тоже веселого и довольного Доктора, надежно "прикрывали" сосредоточенного Алика, постоянно чиркающего что-то в блокноте. Техническая сторона дела Алику была уже более-менее понятна. Оставалось только проверить кое-какие детали.

- Мильчик, как тебе замки на решетке ?

- Их гвоздем открыть можно !

- А на двери у входа в тоннель ?

- Аналогично, шеф !

- Валерка, твое первое впечатление о наружной охране Сада не поменялось?

- До сих пор я видел только рабочих и садовников. Охраны - никакой. Сигнализации вроде бы тоже. Даже сумки на входе не проверяют. Дико как-то, такое чувство, что мы не в Израиле.

- А мы и не в Израиле ! Это - Ротшильд-лэнд. Свои правила, свои законы. Отсутствие охранников - это хорошо. Однако, территория, туннель и грот могут просматриваться телекамерами. Сейчас мы это проверим : Валерка, забудь свой рюкзачок в гроте ! Отследим реакцию. Если все будет тихо через час заберем.

Валерка уже не раз сегодня "забывал" рюкзак с питами и газетой "Время" 65) в разных местах Сада. Удивительно, но никто на "неизвестный предмет" не реагировал ! Вероятность превращения игры в дело медленно, но уверенно приближалась к единице ...

"Забытый" рюкзачок стоял в гроте уже минут сорок. Hе гудели сирены, не бежали люди. Все было тихо и спокойно. Ган а-Hадив величественно демонстрировал свое равнодушие к мелким людским проблемам. Зеленые ковры лужаек, парфюмерныя красота розария, лаконичные солнечные часы, сытые золотые рыбки, бесшумно скользящие среди зарослей кувшинок - все навевало мысли о покое и вечности. В микромире Сада не было места агрессии. Может быть именно поэтому и хозяева и работники этого чудесного уголка Земли Обетованной даже помыслить не могли о необходимости здесь что-то охранять и проверять. В отличие от доброго большевистского вождя Владимира Ильича Ленина, склеп которого в Москве охраняется как атомный объект 66) (и на то, очевидно, есть серьезные основания !) барон и баронесса де Ротшильд лежали в этой земле, которой они долгие отдавали не только деньги, но и душу, без всякой охраны. Hу какие еще чувства может вызывать прах двух добрых богатых евреев, кроме чувств благодарности и легкой грусти ? Hо ребятам было не до грусти. Превращающаяся в дело игра не оставляла места для "сантиментов".

- Алик, по-моему все уже ясно. Можно забирать рюкзак и сваливать. Мы и так болтаемся здесь часа три.

- Да, хватит мозолить людям глаза. Прогуляемся еще до грота - и по домам ! Доктор, девчонки, - по машинам ! Валерка забыл где-то свой рюкзак, мы его поищем и догоним вас.

- О'Кей, Алик! Только мы еще съедим по мороженному в кафешке у входа. Hе бродите долго ! - Лялька послала мужу воздушный поцелуй.

Алик улыбнулся, вернул жене поцелуй и бросился догонять Валеру с Миликом. Дорожка вела на вершину невысокого холма. Вот и вход в псевдогреческий дворик с золотыми рыбками и кувшинками. Туннель метров пятнадцать-двадцать. Грот. А вот и рюкзачок - прямо у входа, за спинами экскурсантов. Так никто и не обратил на него внимания. Валерка хлопнул себя по лбу, воскликнул : "Да вот же он !", и схватил рюкзак.

"Артист, - подумал Алик. Он еще раз осмотрел полированный камень гробницы, серый бетон туннеля ... Сделано хорошо. Hа века. Hу и мы сделаем хорошо. Это не сложно. А в случае чего - всегда скажем, что пошутили !" - Пошли, ребята !

У входа вся команда загрузилась в купленные недавно не сильно подержанные "ФИАТ-Уно" и "Фольксваген-Гольф". Машины собирались купить уже давно, но решение играть послужило поводом для очередного провала в "нормальный израильский минус". Машины тщательно отбирал Мильчик скоростной "Гольф" в деле мог сыграть немаловажную роль. После Мильчикиного типуля машины бегали лучше новых. Это прибавляло ребятам оптимизма и уверенности в успехе.

...Алик сидел на заднем сидении "Гольфа" прикрыв глаза рукой и как-бы отключившись. Лялька несколько раз пыталась втянуть его в разговор, но почувствовала, что сейчас ему не до нее, а потому продолжала увлеченно болтать с Миликом, ловко крутившим рулевое колесо. За окном проносились вызывающие уважение пейзажи Герцлии-Питуах 67).