Читаем Ган а-Надив (Сад Щедрого) полностью

Ган а-Надив (Сад Щедрого)

На небе одна за другой гасли звезды. В предрассветных сумерках пламя костра слепило глаза. Валерка обжаривал на огне кусок колбасы и одновременно повествовал о своих приключениях:

— …Ну вот, пробираюсь я по склону холма к машине. С того момента, как я вышел из грота, прошло минут десять. Вдруг, вижу: не доезжая метров сто до нашей машины на обочину сворачивает какой-то разбитый "Додж" и из него вываливаются сопляк с соплюхой, хватают подстилку и в обнимку топают прямо в мою сторону. Пришлось спрятаться в кустах. Я решил пока сигнал запуска не включать. Боялся, что если они надолго, вы на обратном пути напоретесь прямо на них, и мы не сможем тихо уехать. Решил подождать. К счастью, молодежь попалась совсем неопытная и бестолковая. Попыхтели минут пятнадцать, похихикали, швырнули презерватив в кусты и вернулись к своей колымаге. Только когда они отъехали я нажал кнопку запуска…

— Да здравствует молодость! — провозгласил Милик и отсалютовал восходящему Солнцу банкой "Спрайта"…

Глава 3

Израиль, Тель-Авив, сдерот[87]
Шауль а-Мелах, Представительство Треста де Ротшильд, август 199* года, шаббат, 6 часов 53 минуты

Писк сигнального устройства вырвал Йорама Раффа, ночного дежурного Службы безопасности Треста, из состояния полудремы. Йорам потянулся, после чего бросил взгляд на экран монитора. В поле зрения телекамеры оказался какой-то странный субъект: субтильный молодой человек в мятой широкополой черной шляпе, не очень свежей белой рубашке и мешковатых темных брюках. Из рубашки и с пояса свисали слипшиеся цициет, под шляпой болтались длинные сальные пейсы, а на подбородке курчавилась редкая рыжеватая бородка. Парень шел по тротуару, нелепо выбрасывая вперед длинные ноги и подслеповато моргая казавшимися сквозь толстое стекло очков маленькими глазками. В левой руке он держал потрепанную книгу, из которой торчал край белого конверта. Тренированный взгляд охранника в считанные мгновения "просканировал" картинку, а мозг сформулировал однозначный вывод: "Иешиботник. На утреннюю молитву-то уже опоздал!". Йорам зевнул, рука потянулась к выключателю монитора, но что-то остановило его и заставило приглядеться повнимательнее: этот иешиботник был в черных кожаных перчатках! И, судя по всему, он не торопился, а остановился у входа в Представительство и, переминаясь с ноги на ногу, уставился в полированную бронзовую табличку у дверей. Неуклюжим, одетым в перчатку пальцем этот парень нажал на кнопку звонка… Йорам рывком поднялся и, уже на ходу, профессиональным движением расстегнув кобуру пистолета и нажав кнопку записи на видео, осторожным движением открыл входную дверь:

— Ма ата роцэ, адони? (Что вы хотите, господин? (ивр.)) — парень непонимающе хлопал ресницами и продолжал переминаться с ноги на ногу.

— Кэн ай хелп ю, сэр? (Я могу вам чем-то помочь, сэр? (англ.)) — иешиботник обрадовано заболтал головой и медленно заговорил по-английски с каким-то ужасным акцентом:

— Дзей аскид ми ту ханд дзис летер фор е мэйн босс. Дзей сэд, дзэт ис вери импортнент анд урджентли, — и протянул охраннику торчащий из книги запечатанный конверт. — Тсенк ю, шулом! (Они просили передать это письмо вашему главному шефу. Они сказали, что это очень важно и срочно. Спасибо, шалом! (искаж. англ.))

Парень повернулся и быстрым шагом направился к перекрестку. Пальцы охранника заученными движениями ощупали конверт, но не обнаружили внутри ничего подозрительного: только бумага, снаружи — никаких надписей… Охранникам разрешалось самим вскрывать подозрительную корреспонденцию. Йорам надорвал конверт: внутри был листок с плотно напечатанным арабской вязью текстом.

— Эй, парень, постой-ка! — Йорам рванулся к перекрестку, но за углом уже никого не было. Йешиботник как сквозь землю провалился. Раздался звук набирающего обороты двигателя. — Смылся! Придется будить шефа. Жаль, в шаббат, утром… Но в письме, кажется, не любовная записка…