Ган а-Надив (Сад Щедрого)

— Будет справедливо отметить, что наша группа послужила только "исполнительным элементом" — основная заслуга в определении личностей преступников по праву принадлежит нашим "яйцеголовым" коллегам в Париже. Они проделали удивительно точную и красивую аналитическую работу.

— Не скромничайте, Хаим, вы тоже неплохо поработали! — доктор Бен-Шмоэль не упустил возможности польстить парижскому коллеге, считавшемуся восходящей звездой Службы безопасности, — тем более, вам предстоит нейтрализовать шантажистов.

— Если в Париже примут решение о нейтрализации. Позвольте продолжить? Итак, перед вами — "Мученики Семнадцатого Сентября"…

Свет в зале погас. На широком экране демонстрационного монитора медленно, одно за другим стали появляться лица, окруженные короткими строчками анкетных данных: Алик, Лелька, Валера, Милик…

Франция, Париж, Канцелярия Треста де Ротшильд, август 199* года, вторник, утро

— … Александр и Елена Бронтман, Валерий Смоленко, Эмиль Фейгин. Все — новые репатрианты из стран бывшего СССР. Проживают в караванном городке N. По специальности работает только Эмиль Фейгин. Ни у одного нет постоянного места работы. Максимальный заработок — также у Фейгина. До 8 шекелей в час. Финансовое положение у всех схожее — банковский "минус". Бронтманы и Фейгин недавно взяли ссуды для покупки автомобилей. Жена Смоленко, Алла, подозревается в занятии проституцией. Наши представители в Москве обратились за информацией в частную консалтинговую фирму "Интеринфо", которую организовали бывшие сотрудники КГБ. Таким образом, о "советском" периоде жизни шантажистов мы знаем довольно много: до репатриации социальный статус и материальное положение названных лиц можно было определить как "выше среднего". На "закрытой" фирме "Астрофизика", где до решения выехать в Израиль работал Александр Бронтман, о нем отзываются как о высококвалифицированном разработчике микрокомпьютеров…

— Не удивлюсь, если устройство взрывателя можно будет патентовать, — подала реплику баронесса.

— Возможно. Фейгин работал механиком в одном из самых модных гаражей Риги, обслуживавшем машины иностранных представительств, а Смоленко возглавлял совместное турецко-российское предприятие и несколько мелких научно-производственных кооперативов…

— Простите, господин Планкетти, я изучала бизнес в Гарварде, но, к стыду своему, не знаю, что такое — научно-производственный кооператив?

— Не стыдитесь, баронесса, и передо мной возник тот же вопрос. Западным специалистам еще долго предстоит изучать экономику переходного посткоммунистического периода. Сейчас наши прославленные советологи пасуют перед подобными вопросами. Русские же эксперты при упоминании об этих кооперативах сначала долго смеялись, а потом начинали объяснять что-то о переводе безналичных денег в наличные[103]…

— Абсурд какой-то!

— И я так подумал, а потому решил не вдаваться в детали этого удивительного бизнеса. В общем понятно, что и до репатриации Смоленко охотно занимался делами, не исключавшими конфликтов с законом.

— Как они ведут себя сейчас, в ожидании нашего ответа?

— Сотрудники оперативной группы установили постоянное аудиовизуальное наблюдение за всей четверкой. После звонка к нам они держатся кучкой — в домике Бронтманов. При всех передвижениях вне и внутри дома один из них поочередно постоянно держит в руках что-то, напоминающее приемно-передающее устройство. Наблюдавший их психолог считает, что они находятся в состоянии крайнего возбуждения, близкого к аффекту. Очевидно, что решение о совершении террористического акта явилось кульминацией "стресса абсорбции" — резкого снижения социального статуса и жизненного уровня, характерного для многих репатриантов последней волны. Психолог рекомендует предпринимать активные действия с предельной осторожностью. Не исключено, что даже намек на опасность для кого-нибудь из членов группы подтолкнет другого включить взрывное устройство!

— Активных действий не будет!

— ?????