Ган Исландец

— Ну, — вдругъ вскричалъ солдатъ: — теперь я убжденъ, что это капитанъ Диспольсенъ. Я узнаю стальную цпь, которую подарилъ ему при отъзд нашъ узникъ, старый Шумахеръ.

Молодой человкъ съ чернымъ перомъ поспшно вмшался:

— Ты дйствительно увренъ, что это капитанъ Диспольсенъ?

— Клянусь Вельзевуломъ, это онъ! — отвтилъ солдатъ.

Молодой человкъ быстро вышелъ изъ Спладгеста.

— Ступай, найми лодку въ Мункгольмъ, — приказалъ онъ слуг.

— Но, сударь, а какъ же генералъ?

— Ты отведешь къ нему лошадей, завтра же я самъ буду у него. Кажется, я воленъ поступить, какъ мн заблагоразсудится… Ступай, скоро ужъ вечеръ, а мн дорога каждая минута. Лодку!

Слуга повиновался и нсколько минутъ слдилъ глазами за своимъ юнымъ господиномъ, который удалялся отъ берега.

II

Читатель знаетъ уже, что дйствіе нашего разсказа происходитъ въ Дронтгейм, одномъ изъ четырехъ наиболе значительныхъ городовъ Норвегіи, хотя и не служившемъ резиденціей вице-короля.

Въ 1699 году — время дйствія нашего разсказа — Норвежское королевство было еще соединено съ Даніей и управлялось вице-королями, жившими въ Берген, столиц, далеко превосходящей Дронтгеймъ величиною, мстоположениемъ и красотой, не взирая на пошлое названіе, которымъ окрестилъ ее знаменитый адмиралъ Тромпъ.

Со стороны залива, отъ котораго Дронтгеймъ получилъ свое названіе, городъ представлялъ привлекательное зрлище. Гавань, достаточно широкая, хотя корабли и не всегда могли проникать въ нее безъ затрудненія, представляла собою родъ длиннаго канала, уставленнаго съ правой стороны судами датскими и норвежскими, съ лвой же — иностранными кораблями — дленіе, предписанное королевскимъ указомъ. Въ глубин залива виднлся городъ, расположенный на прекрасно обработанной равнин и высившійся надъ окрестностями длинными шпицами своего собора.

Эта церковь — одинъ изъ лучшихъ образцовъ готической архитектуры, насколько можно судить по книг Шонинга, котораго съ такимъ ученымъ видомъ цитировалъ Спіагудри и который описалъ соборъ, прежде чмъ частые пожары успли обезобразить его, — церковь эта имла на своемъ главномъ шпиц епископальный крестъ — отличительный знакъ собора, принадлежавшего лютеранской епископіи Дронтгейма. Въ синеватой дали за городомъ рисовались блоснжныя, льдистыя вершины Кольскихъ горъ, похожія на остроконечный бордюръ античной короны.

Посреди гавани, на разстояніи пушечнаго выстрла отъ берега одиноко высилась на груд скалъ, омываемыхъ морскими волнами, крпость Мункгольмъ, мрачная тюрьма, заключавшая тогда въ своихъ стнахъ узника, знаменитаго блескомъ своего продолжительнаго могущества и своимъ быстрымъ паденіемъ.

Шумахеръ, вышедшій изъ низкаго сословія, былъ осыпанъ милостями своего монарха, затмъ съ кресла великаго канцлера Даніи и Норвегіи попалъ на скамью измнниковъ, былъ возведенъ на эшафотъ и изъ милости брошенъ въ уединенную темницу, вдали отъ обоихъ королевствъ. Т люди, которыхъ онъ самъ вывелъ изъ ничтожества, теперь низвергли его, не давъ даже права жаловаться на неблагодарность. Могъ ли онъ жаловаться, видя какъ ломаются подъ его ногами т ступени, которыя онъ самъ воздвигалъ для своего возвышенія?

Основатель дворянскаго сословія Даніи видлъ изъ глубины своей темницы, какъ вельможи, созданные имъ, длили промежъ себя его собственныя почести. Графъ Алефельдъ, его смертельный врагъ, наслдовалъ его канцлерское достоинство; генералу Аренсдорфу, какъ великому маршалу, достались воинскія почести; епископъ Споллисонъ сдлался попечителемъ университета. Единственный изъ его враговъ, который не былъ ему обязанъ своимъ возвышеніемъ, — это графъ Ульрикъ Фредерикъ Гульденлью, вице-король Норвегіи, побочный сынъ короля Фредерика III. Онъ былъ великодушне всхъ.

Къ этой-то мрачной Мункгольмской скал медленно приближалась лодка молодаго человка съ чернымъ перомъ.

Солнце быстро опускалось къ горизонту за массу крпости, которая прерывала его лучи, падавшіе столь отлого, что крестьянинъ на отдаленныхъ восточныхъ холмахъ Ларсиниа могъ слдить за двигавшейся передъ нимъ по верестняку не ясной тнью часоваго, расхаживавшаго на самой высокой башн Мункгольма.

III

Эндрю, распорядись, чтобы черезъ полчаса подали сигналъ къ тушенію огня. Серсиллъ смнитъ Дукнесса у главной подъемной ршетки, а Мальдивій пусть станетъ на платформ большой башни. Необходимъ строжайшій надзоръ со стороны башни Шлезвигскаго Льва. Не забудьте также въ семь часовъ выстрлить изъ пушки, чтобы подняли цпь въ гавани… нтъ, нтъ, я забылъ, что ждутъ капитана Диспольсена. Напротивъ, надо зажечь маякъ и посмотрть, горитъ ли Вальдерлонгскій; объ этомъ уже послано туда приказаніе, — а главное, чтобы была готова закуска для капитана. Ну теперь все, ахъ нтъ, чуть не забылъ посадить на два дня подъ арестъ втораго стрлка Торикъ Бельфаста, который пропадалъ гд-то цлый день.

Эти приказанія отдавалъ сержантъ подъ черными, закоптлыми сводами Мункгольмской гауптвахты, находившейся въ низкой башн, высившейся надъ главными воротами крпости.

Солдаты, къ которымъ онъ обращался, бросали игру или поднимались съ коекъ, спша исполнить приказанія, и на гауптвахт водворилась тишина.