Ганзейцы. Савонарола

Император Максимилиан разделял наследственную страсть габсбургского дома к охоте, и в этом случае никакая гора не казалась ему достаточно высокой и никакой утёс слишком опасным. Во времена своей молодости он едва не погиб на охоте среди крутых альпийских «жал Тироля, так как потерял тропинку и не мог двинуться с места. Все попытки добраться до него оказались напрасными. У подножия гигантского утёса, который поднимался к небу в виде сплошной стены, собралось всё население ближайшей деревни. Пастор поднял «Обеими руками святые дары, ниспосылая церковное благословение на злополучного охотника, который должен был неизбежно погибнуть от голодной смерти. Он находился на такой высоте, что стоявшие внизу люди с трудом могли различить его стройную фигуру. Но в тот момент, когда пастор издали готовил его к смерти и он сам готовился к ней, явилась неожиданная помощь. В нескольких шагах от него послышался в кустарнике шорох; вслед за тем из зелёной листвы выглянула белокурая головка с тонкими чертами лица и большими голубыми глазами. Удивлённый Максимилиан не мог подробно разглядеть фигуры, но видел короткое мужское платье. Таинственное видение молча указало ему рукой на узкую тропинку в скалах, по которой он безопасно спустился в долину, где встретил свою свиту, которая с радостью приветствовала его. Максимилиан оглянулся, отыскивая глазами красивого юношу, которому он был обязан своим спасением. Но он исчез бесследно, и все попытки отыскать его оказались напрасными, так что вскоре все пришли к убеждению, что св. Дева Мария послала ангела, чтобы указать путь молодому принцу.

Максимилиан пользовался таким же уважением и любовью в Тироле, как его отец, потому что в то время Габсбурги своими нравственными качествами и кротким правлением выделялись среди всех тогдашних властителей.

Хотя они не менее других заботились о могуществе своего дома и подчас прибегали к мечу для увеличения своих владений, но преимущественно старались приобрести чужие земли посредством браков и связанных с ними наследственных прав.

Максимилиан был женат на дочери Карла Смелого, Марии Бургундской, вследствие чего сын их Филипп стал властелином Нидерландов. После смерти своей первой жены германский император хотел жениться на Анне Бретанской, но Карл VIII предупредил его, и Максимилиан выбрал себе в супруги Бианку Сфорца из миланского герцогского дома. Бианка славилась своей красотой и богатством; она внесла в Германию более утончённые нравы и образование, которым придавали большое значение при итальянских дворах.

Максимилиан поздно вступил на престол, так как уже был в зрелых летах, когда умер его отец, Фридрих III, но сохранил юношескую восприимчивость и зорко следил за ходом политических событий. Несогласия с Францией начались ещё в царствование Людовика XI, который употреблял все усилия, чтобы побудить Нидерландские штаты отделиться от Австрии, и даже присвоил себе часть южной Фландрии. При Карле VIII отношения приняли более мирный характер благодаря вмешательству Лодовико Моро. С вступлением на престол Людовика XII Франция более чем когда-нибудь искала дружбы германского императора из боязни, чтобы он не помешал её завоевательным стремлениям относительно Милана.

Тирольцы из преданности своему властелину принимали сердечное участие во всём, что касалось его семьи. Таким образом, все жители Инсбрука знали бледную красивую женщину, которая с некоторого времени поселилась при германском дворе с двумя сыновьями, и сочувствовали её несчастной судьбе. Когда она посещала собор, взоры всех присутствующих обращались на почётные места, где её можно было видеть вместе с другими членами императорской фамилии. Смуглый цвет лица обоих мальчиков и их чёрные глаза служили поводом к странным толкам среди простого народа. Многие думали, что в Италии люди чернокожие; другие уверяли, что герцог Миланский, супруг бледной женщины, — мавр, хотя некоторые возражали против этого, что тогда у мальчиков была бы чёрная кожа с белыми пятнами. Обыкновенно подобные разговоры кончались похвалами доброй герцогине, которая сама раздавала милостыню беднякам и терпеливо выслушивала их, когда они рассказывали ей о своих семейных делах.

Добродушные тирольцы с искренним состраданием смотрели на её грустное лицо и чёрную вуаль, покрывавшую её каштановые волосы, и приписывали её печаль долгой разлуке с мужем. Между тем более серьёзные заботы наполняли её сердце. Она не находила себе покоя ни днём ни ночью, и даже во время кратковременного сна её мучили тревожные видения. Ей казалось, что её муж сидит за крепкими тюремными стенами и осуждён на пожизненное заключение; не раз она даже видела во сне, что его ведут на смертную казнь, и просыпалась в испуге.

Судьба Милана ещё не была решена, и герцог пока не терял надежды освободить страну от французского ига. Тем не менее он считал своё положение настолько ненадёжным, что отвёз жену, обоих сыновей и остатки сокровищ ко двору своего родственника, императора Максимилиана.