Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

- Большего скандала,чем был, уже не будет,- подытожил Лядащев их разговор. - Все уйдет в песок. Поверь старому волку.

Слова Лядащева оказались пророческими. Скандал вдруг рассосался. Еще вчера судачили в гостиных, сегодня вдруг смолкли. Написанная по инстанции бумага куда-то пропала, а граф Антон тихо отбыл в свою загородную усадьбу.

Отъезд графа выглядел вполне естественно - на фоне сельских пейзажей раны затягиваются не в пример быстрее, чем в городских ландшафтах, но злые языки поговаривали, что граф сослан из-за плохого отношения к жене: нажаловалась-де Авдотья Даниловна государыне, и та топнула ногой- доколе граф Антон будет позорить двор? Саше, однако, представлялась совсем другая картина. Из головы не шла встреча с Лядащевым, и, зная прежнее могущество этого человека, он не мог избавиться от мысли, что именно Василий Федорович надавил на скрытые пружины придворной жизни и тем спас своего молодого друга от неминуемой кары. Ординарец генерала Чернышевского совершенно определенно намекнул Саше, что Лядащев вернулся на службу в Тайную канцелярию, но скрытно от всех, работая по особо важным поручениям. Это была сплетня, но Саше хотелось в нее верить, и он в нее поверил.

Проклятая дуэль состоялась полмесяца назад или около того, а сейчас апрельским вечером Лядащев и Никита сидят за столом в доме на Малой Морской, приветливо улыбаются хозяину, а Саша из кожи вон лезет, чтобы придумать, о чем с ними говорить. С каждым в отдельности- о чем угодно, слова сами с языка летят, и всегда времени не хватает, чтоб исчерпать все темы, но когда гости смотрят в разные стороны и даже не пытаются замять неловкость, а всем видом выказывают свою неприязнь друг к другу, то здесь хозяину надо находить выход из положения.

Они пришли вдвоем, и поначалу Саша удивился, решив, что у Лядащева и Никиты появились какие-то общие дела. Недоразумение быстро разрешилось: они столкнулись у подъезда, холодно, но вежливо раскланялись, одновременно осведомились у лакея,дома ли хозяин, и молча друг за другом прошли в комнату.

Лядащев наконец пришел Саше на помощь, заинтересовался часами на камине и начал болтать по-светски, вызывая Никиту на беседу.

- Забавно… У древних тоже было в сутках 24 часа, но в течение дня они распоряжались этими часами как им захочется, то есть брали время от рассвета до заката и делили его на двенадцать. Поэтому летние часы днем были очень длинны, а зимние совсем коротки. Помимо солнечных, о которых все знают, существовали еще водяные часы. - Он принял мечтательный вид. - Дева бросила жемчужину в сосуд, чтобы остановить время…

Никита глянул на него диковато.

- Какая дева?

- Из древней поэмы. По бассейну плавал сосуд с крохотной дырочкой в дне, наполняясь, он отмерял секунды. Остроумно… Это уже потом появились колеса, маятники и, наконец, пружина…

- Лядащев, я вас не узнаю! - вмешался Саша. - Вас интересуют часы?

- Не столько часы, сколько время.

- Пятнадцать минут девятого…

- Они, кстати, отстают, но я не об этом. Я говорю о времени как о понятии. Обычно, это не занимает молодых.

- В тридцать с гаком вы причислили себя к старикам? - рассмеялся Саша.

- Все зависит от того, какой гак, - с насмешливой улыбкой отозвался Лядащев, рассматривая Никиту, словно дразня.

- Время бывает несовершенное и совершенное, - сказал тот ворчливо и, понимая всю неуместность такой интонации и злясь на себя, отвернулся.

- И наше время, конечно, несовершенное?

- Василий Федорович, при чем здесь политическая оценка? Никита пишет стихи.

- А ты не подсказывай, - бросил Никита другу. - Наше время и с грамматической точки зрения несовершенное… Мы пытаемся жить в настоящем времени, живем на самом деле в прошедшем, все Петра-батюшку поминаем, хотя должны были бы задуматься о будущем, вот. - И тут же мысленно одернул себя: «Ну зачем я добавил это дурацкое „вот“, мальчишество, честное слово. И зачем говорю эдак красиво? И кому? Сыщику…»

Лядащев добродушно рассмеялся. Саша успел заметить за ним особенность, которой ранее не было: к месту и не к месту высказывать мысли нравоучительного или познавательного свойства. Странно, что Никита так неохотно поддерживает беседу, он обожает познавательные разговоры.

Появился лакей в камзоле с галунами и шелковых чулках: подавать ужин? Лядащев, глядя на лакея, поцокал языком, мол, широко живешь, Белов, по средствам ли?

Да,да, поторопитесь с ужином… Саша немедленно отправил лакея с глаз. Ишь вырядился! В отсутствие хозяев челядь ходила в немыслимых одеяниях, головы забывали чесать, а здесь господский парик натянул на уши, знает, негодяй, что не получит за это взбучки, лакей - лицо дома! Только бы ужин подали приличный. Впрочем, Иван парень расторопный, догадался, наверное, сбегать в трактир за провизией.

- Я слышал, вы служите в Иностранной коллегии? - спросил Лядащев, закидывая левую ногу на правую.

- Именно, - коротко буркнул Никита.

- И как же ваша доблестная коллегия трудится в делах иностранных?

- Без удовольствия. Шпионов ищет. Хотя это вовсе не входит в круг ее обязанностей.