Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

Лесток оставил последнее замечание рыцаря без ответа и мельком глянул на его руки. Лицо его было бесстрастно, поза непринужденна, но руки выдавали его глубокий интерес. Очень подвижные, холеные, с длинными пальцами и розовыми ногтями, они жили своей жизнью - любопытствовали, недоумевали, удивлялись, а иногда верили.

Интересно, о чем его сегодня будет выспрашивать рыцарь? Сладкое мясо ягненка, куропатки с трюфелями и гусиная, вымоченная в меду и молоке, печенка - прелесть какой паштет готовил из нее повар - помогут хорошо спланировать беседу.

Пока шли из кабинета в столовую, разговор коснулся предстоящего маскарада.

- Я не поеду туда, - несколько капризно заметил Лесток. - Государыня знает, что я нездоров.

- Вы тоже больны, сударь? - участливо вскричал Сакромозо. - Только поднялась от болезни великая княгиня, как лихорадка свалила вас! Уж не заразились ли вы гнилой лихорадкой? Вам надо лежать, а я мучаю вас своим визитом!

- Нет, нет… Я вполне пригоден для общения. И будьте спокойны, моя болезнь не заразительна. Просто… разыгралась желчегонная болезнь, Лесток не хотел ехать на бал, дабы не сидеть за карточным столом рядом с Бестужевым. Последнее время один вид канцлера - подозрительный и мрачный - вызывал в Лестоке такую ненависть, что у него и впрямь начиналась изжога.

Пока лакей наполнял бокалы вином и обносил салатом, рыцарь продолжал сокрушаться по поводу гнилой лихорадки, которая косит Европу, но как только они остались вдвоем, без обиняков спросил:

- И как продвигается дело с возвращением русских солдат?

- Никак не продвигается, - несколько удивленно ответил Лесток, считая эту тему закрытой. - Такие вещи не решаются в один день.

- Не отдает Фридрих солдат? - понимающе рассмеялся рыцарь, и Лесток понял, что Сакромозо известна эта история во всех подробностях.

- Король прусский утверждает, что гренадеры сами не хотят возвращаться на родину, мол, они там, в Германии, семьями обзавелись. У некоторых даже внуки.

- Их можно понять, - утирая рот салфеткой, проговорил рыцарь. - Зачем им возвращаться в эту варварскую страну? Чтобы воевать со своими детьми и внуками?

- Почему воевать? В России, слава Богу, пока мир.

- Мир?- искренне удивился Сакромозо.- А за какой надобностью тогда двинулась за пределы России армия князя Репнина? Какие другие планы могут быть у армии, кроме войны?

- Ну, тридцать тысяч- это еще не армия,- бросил Лесток и понял, что попал в цель.

Сакромозо сразу принял безразличный вид и даже спрятал руки под стол, но и без этой азбуки Лесток увидел - численность войска его весьма интересует.

«На этом и будем строить игру, - подумал Лесток, - ему нужна армия, а кому он запродаст эти сведения - время покажет».

Сакромозо стал вдруг очень серьезен, почти торжествен.

- Перед отъездом в Россию я был на приеме у их величества короля Пруссии. Беседа была частной, но весьма плодотворной. Мальтийский орден принимает близко к сердцу дела Европы и, в частности, сложные отношения, возникшие между прусским и русским дворами.

Лесток понимающе кивнул, пригубил вино.

- В разговоре было упомянуто и ваше имя.

- Фридрих передал мне привет? - весело спросил Лесток, но Сакромозо не отреагировал на шутку.

- Их величество король Фридрих помянул о ваших заслугах в делах мира и понимания в отношениях прусско-русских и уполномочил меня передать вам старый долг - пенсию размером десять тысяч ефимков.

«Ну и скор молодец!» - ахнул про себя Лесток. Ему очень хотелось спросить: «Деньги при вас?», - но вместо этого он сказал подчеркнуто вежливо:

- В какой форме мне передать благодарность королю Фридриху - письменно или на словах?

- На словах, - без тени улыбки ответил Сакромозо.

Они отлично понимали друг друга.

На сладкое был дивный ореховый торт, украшенный цукатами и инжиром. В отсутствие рыцаря Лесток отпробовал бы добрую половину этого кулинарного чуда, но здесь он решил быть сдержанным. Рыцарь с отвлеченным видом выковыривал из ломтика торта грецкие орехи.

- Вчера у меня случился разговор с голландским посланником Шварцем, - сказал он наконец, делая какой-то неопределенный жест рукой, словно закручивая ее спиралью. - Посланник негодует, что армия Репнина застряла в Гродно. Репнин что - болен?

- Генерал-фельдцейхмейстер не столько болен, сколько стар, - с готовностью ответил Лесток. - Армия действительно три недели проторчала в Гродно, но теперь она заметно продвинулась. К местечку Гура… это в десяти верстах от Гродно. А по договору с союзника-ми армия должна была на исходе апреля быть уже в австрийских владениях. А что барон Претлак? Вы с ним не разговаривали? Тоже, должно быть, негодует. А лорд Гринфред?

Претлак был австрийским посланником, Гринфред - английским. Привлекая к разговору Австрию и Англию, Лесток расставлял все знаки препинания, называя союзников.