Гарем шоколадного зайки

У Киры на глазах снова появились слезы. Если Лисицу раскопают… О, страшно даже представить, что ждет бедного приятеля в руках обозленного Иванова.

– И… и я должен буду начать первым? – дрогнувшим голосом произнес Богдан.

– У тебя просто нет другого выхода. Если не сдашь Иванова со всеми его потрохами, он потроха из тебя самого вытащит. Да не сразу, а потихоньку станет от тебя кусочки отделять. Или ты этого еще не понял?

Судя по всему, плен и жесткие условия научили Богдана благоразумию. Да и бежать ему было некуда. Куда бы он побежал со своей больной ногой, которой требовались сугубо госпитальные условия?

– Антибиотиков мы тебе вкололи, но лучше бы тебе побыстрей оказаться в настоящей больнице, – предупредил его Борис Захарович. – Гангрена – это такая штука, с которой шутить не стоит.

Упоминание о гангрене заставило Богдана окончательно решиться на диалог со своими спасителями.

– Да-да, я все вам расскажу. Спрашивайте. Что вы хотите знать?

И так как остальные выразительно молчали, Богдан тяжело вздохнул и произнес:

– В таком случае начну со своего отца. Когда ко мне на улице подошла та безумная старуха и сказала, что у нее есть новости о моем отце, я даже сначала не понял, что она говорит. Для меня отец был понятием абстрактным, вроде папы римского. Вроде бы он и существует, но ни ему до меня, ни мне до него дела нет. Но та тетка…

– Богдан, – перебил его Таракан, – учти, мы знаем достаточно, чтобы уличить тебя во лжи. Не заставляй меня думать, будто ты недостоин доверия.

Богдан снова тяжело вздохнул и понурил голову. Говорить правду ему явно не хотелось. Но он слишком боялся вернуться в лапы Иванова и его людей, чтобы снова врать.

– Ну, хорошо, когда мой отец, переодетый в женское платье, подошел ко мне, я его, конечно же, не узнал.

– Вот так лучше, – одобрил искренность Богдана старый разведчик. – Продолжай.

Сначала Богдан испугался, когда старуха заявила, что на самом деле она его отец и вдруг заговорила низким мужским голосом. Потом парень сильно удивился, а затем сообразил, какую немалую выгоду он может извлечь из общения со своим внезапно воскресшим родителем.

Богдан не был глупцом, и он прекрасно понял, что его вернувшийся с того света отец очень даже не беден. На остановившей его накрашенной тетке вещи были хоть и вызывающе яркими, но дорогими и купленными не у нас в стране.

Это было основным мотивом, который заставил Богдана пойти на встречу с отцом.

– Ту квартиру на Коломяжском я подыскал сам. Отец сказал, что ему не стоит привлекать к себе внимание. Но он дал мне денег, и я снял это жилье.

– Ничего получше не нашлось?

– За то короткое время – нет! – отрезал Богдан.

Подруги переглянулись. Почему-то им упорно казалось, что отец дал Богдану денег на куда лучшее жилье, но парень решил сэкономить, снял жалкую халупу, а на разницу в цене купил себе дорогой андроид последнего поколения.

– Не суть, рассказывай дальше.

– Отец сказал, что он очень богат и что хочет сделать меня своим единственным наследником. Верней, он сказал, что уже написал завещание в мою пользу. И что теперь он только хочет познакомиться со мной получше и объяснить, как мне избежать притязаний некоторых людей на эти деньги.

– А то, что твой папаша украл эти деньги у всего народа, – этого он тебе не сказал?

– Папа все эти годы вел свой бизнес, честно платил налоги, участвовал в благотворительности, он сполна рассчитался за тот проступок, который когда-то совершил.

Как интересно: деньги господин Галчик украл в России, а облагодетельствовать почему-то решил народ совсем другой страны. Впрочем, для благотворительности нет таких понятий, как «национальность» и «граница». Возможно, если рассматривать поступки Галчика-старшего в общечеловеческом масштабе, то он был не так уж и не прав.

– Отец очень боялся, что его вычислят и схватят. И как я теперь понимаю, боялся он не зря.

– Ты знаешь, что случилось с твоим отцом?

– Нет.

– Богдан! Мы же договорились, ты говоришь нам только правду.

– Но я правда не знаю, что случилось с отцом. Одну ночь мы провели вместе, беседовали, обсуждали планы на жизнь. На следующий вечер отец снова пришел ко мне, мы начали разговаривать, но затем ему кто-то позвонил. Теперь я понимаю: отца известили о смерти Марго, и он страшно встревожился. Тут же собрался и сказал, что ему нужно уходить.

– Уходить? Куда он пошел?

– Возможно, это было как-то связано с тем звонком. А еще отец говорил, что дядя Вадим – отец Марго – очень много сделал для нас с матерью. Что сам отец даже не рассчитывал, что дядя Вадим может быть таким благородным. И что он, в свою очередь, был благороден с Марго.

– Да, но куда отец ушел, получив известие о ее смерти?

– Возможно, к ней?

– Зачем?

– Возможно, за своим подарком, – нерешительно предположил Богдан.

– За каким еще подарком?