Гаргантюа и Пантагрюэль

– Благодарю вас сударь, – сказал де-Безкюль. – В дальнейшем ей пришлось пройти между двумя тропиками, по на правлению к зениту, шесть серебряных бланков[145], поскольку Рифэйские скалы в этом году оказались бесплодными на фальшивые камни по причине возмущения, имевшего место между баррагуэльцами[146] и аккурсийцами из-за бунта швейцарцев, которые восстали и собрались в числе немалом, желая Новый год встретить под омелой и провести этот первый день года в раздаче супа быка а ключей от кладовых девкам, – чтобы те кормили овсом собак. Всю ночь, руку держа на горшке, только и делали, что рассылали депеши, пешие да конные эстафеты, дабы задержать корабли. Ибо портные собирались из краденых отрезков сделать трубу, чтобы покрыть ею море-океан, которое в этот момент, по мнению уборщиков сена, было брюхато, собираясь разродиться горшком щей. Однако физики говорили, что можно в урине его распознать признаки того, что оно наелось топоров с горчицей, – с тою же уверенностью, с какой можно выследить дрофу по ее повадке. Разве что господа судьи бемольным декретом запретят дурной болезни преследовать медников, – так как бездельники уже потрудились, протанцовав в такт песенки доброго Раго:

В огонь ногою лезьИ голову повесь.

«Ах, господа, божья воля неисповедима, и против дурного глаза возница пускает в ход хлыст. Когда Андроны приехали, как раз происходило очень пышное чествование магистра Антитюс де-Крессоньер. Но пост был перед этим, – ведь каноники говорят: «Beati lourdes, quoniam ipsi trebuchaverunt»[147], – пост был, клянусь святым Фиакром Брийским, такой строгий, только оттого, что

Не бывает троицыБез того, чтобы хозяйству не расстроиться…Но – «небольшой ветер прогоняет большой дождь».

«Принимая во внимание, чтобы сержант не так высоко ставил цель, стряпчий и подъячий не грызли ногтей на пальцах и своих гусиных перьев… Мы ясно видим, что каждый берется за нос, чтобы вглядеться и в перспективе рассмотреть место у камина, куда вешают питейный флаг с сорока змеями, необходимыми для двадцати поводов к отсрочке. Во всяком случае, кому не хотелось бы выпускать птицу «на поваров, так как, когда штаны наденешь навыворот, становишься беспамятным? Храни бог от зла Тибо Митэна».

Тогда Пантагрюэль сказал:

– Прекрасно, друг мой, прекрасно! Продолжайте не торопясь и без раздражения. Все ясно, говорите дальше.

– Так вот, милостивый государь, справедливо говорят: ум хорошо, а два лучше. Женщина, о которой я говорю, читая свои акафисты и паремии, никак не может укрыться под сенью университетских привилегий, – разве что по-евангельски погружаясь в воду, покрываясь семеркой бубен, извлекая метательное копье близ места продажи старых хоругвей, которыми пользуются живописцы фламандской школы, когда они хотят ловко подковать кузнечика. Очень удивляюсь, как это мир не кладет яиц, раз он так хорошо высиживает их.

На этом месте г-н де-Гюмвен намеревался его прервать и что-то оказать, но Пантагрюэль запретил:

– Клянусь животом святого Антония, кто позволил тебе вступать в разговор? С меня сходит седьмой пот, когда я слушаю речь вашего противника, а ты еще мне подбавляешь жару. Тише, чорт побери! Твой черед настанет, когда этот окончит. Продолжайте, – обратился он к Безкюлю, – не торопитесь.

Безкюль продолжал:

– Принимая во внимание, что

В прагматической санкцииНичего об этом не упоминается,

и что папа разрешил всем испускать газы совершенно свободно, в случае, если сукно не исцарапано, какая бы нищета ни царила в мире, лишь бы только не подписывались левою рукою под развратом. Только что отточенная в Милане радуга для выводка жаворонков пришла к соглашению относительно упомянутой особы женского пола, дабы она разбила себе ноги выше колен, и с протестом против метания икры рыбками, которые с тех пор признаны необходимыми для понимания конструкций старых башмаков.

«Однако, Иван Теленок, троюродный ее брат, отодвинувшись от костра, посоветовал ей не вмешиваться в эту историю и вымыться щелоком для стирки, не зажигая предварительно бумаги.