Игорь Губерман

Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Гарики из Иерусалима

Первый иерусалимский дневник

Саше Окуню — очень старшему другу с любовью

В эту землю я врос окончательно,

я мечту воплотил наяву,

и теперь я живу замечательно,

но сюда никого не зову.

Россию увидав на расстоянии,

грустить перестаешь о расставании

Изгнанник с каторжным клеймом,отъехал вдаль я одиноко,за то, что нагло был бельмомв глазу всевидящего ока.

* * *

Еврею не резвиться на Русии воду не толочь в российской ступе;тот волос, на котором он висит,

у русского народа — волос в супе.

* * *

Забавно, что томит меня и мучаетнехватка в нашей жизни эмигрантскойотравного, зловонного, могучегодыхания империи гигантской.

* * *

Бог лежит больной, окинув глазомдикие российские дела,где идея вывихнула разуми, залившись кровью, умерла.

* * *

С утра до тьмы Россия на уме,а ночью — боль участия и долга;не важно, что родился я в тюрьме,а важно, что я жил там очень долго.

* * *

Да, порочен дух моей любви,но не в силах прошлое проклясть я,есть у рабства прелести своии свои восторги сладострастья.

* * *

Вожди России свой народво имя чести и моралиопять зовут идти вперед,а где перед, опять соврали.

* * *

Когда идет пора крушения структур,в любое время всюду при развязкаху смертного одра империй и культурстоят евреи в траурных повязках.

* * *

Ах, как бы нам за наши штукиплатить по счету не пришлось!Еврей! Как много в этом звукедля сердца русского слилось!

* * *

Устроил с ясным умыслом Всевышнийв нас родственное сходство со скотом:когда народ безмолвствует излишне,то дух его зловонствует потом.

* * *

Люблю российский спор подлунный,его цитат бенгальский пламень,его идей узор чугунный,его судеб могильный камень.

* * *

Ранним утром. Душной ночью.Вдруг в ответ на чей-то взгляд…Вырвал корни я из почвы,и они по ней болят.

* * *

Прав еврей, что успеваетна любые поезда,но в России не свиваетдолговечного гнезда.

* * *

Я хотел бы прожить много лети услышать в часы, когда пью,что в стране, где давно меня нет,кто-то строчку услышал мою.

* * *

Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама —бесчисленны. Душой неколебим,любой из них был рыцарь, конь и дама,и каждый был особенно любим.

* * *

Мне вновь напомнила мимозасвоей прозрачной желтизной,что в сердце всажена занозароссийской слякотной весной.

* * *

В русском таланте ценю я сноровкузлобу менять на припляс:в доме повешенных судят веревкуте же, что вешали нас.

* * *

В России сейчас от угла до углабормочет Россия казеннаяпро то, что Россию спасти бы моглаРоссия, оплошно казненная.

* * *