Гарики на все времена (Том 2)

Второй иерусалимский дневник

Пришел в итоге путь мой грустный,кривой и непринципиальный,в великий город захолустный,планеты центр провинциальный.

Россия для души и для ума —

как первая любовь и как тюрьма

1

Мы благо миру сделали великое,недаром мы душевные калеки,мы будущее, черное и дикое,отжили за других в двадцатом веке.

2

Остался жив и цел, в уме и силе,и прежние не сломлены замашки,а был рожден в сорочке, что в Россиивсегда вело к смирительной рубашке.

3

Мы жили там, не пряча взгляда,а в наши души и артериисочился тонкий яд распада

гниющей заживо империи.

4

Россия, наши судьбы гнусно скомкав,еще нас обрекла навернякана пристальность безжалостных потомков,брезгливый интерес издалека.

5

Где взрывчато, гнусно и ржаво,там чувства и мысли острее,чем гуще прогнила держава,тем чище к ней слабость в еврее.

6

Как бы ни были духом богаты,но с ошметками русского тестамы заметны везде, как цитатыиз большого безумного текста.

7

Пока мы кричали и спорили,ключи подбирая к секрету,трагедия русской историилегко перешла в оперетту.

8

Темна российская заря,и смутный страх меня тревожит:Россия в поисках царясебе найти еврея может.

9

Мы обучились в той странеотменно благостной науке:ценить в порвавшейся струнеее неизданные звуки.

10

В душе у всех теперь надрыв:без капли жалости эпохавсех обокрала, вдруг открыв,что где нас нет, там тоже плохо.

11

Бессилен плач и пуст молебенв эпоху длительной беды,зато стократ сильней целебендух чуши и белиберды.

12

Забавно, как тихо и вкрадчиво

из воздуха, быта, искусства —проникла в наш дух азиатчинатяжелого стадного чувства.

13

Мне чудится порой: посланцы Божьи,в безвылазной грязи изнемогая,в российском захолустном бездорожьекричат во тьму, что весть у них благая.

14

Российская судьба своеобразна,в ней жизненная всякая играпронизана миазмами маразмачего-нибудь, протухшего вчера.

15

Не зря мы гнили врозь и вместе,ведь мы и вырастили всех,дарящих нам теперь по честисвое презрение и смех.

16

Воздух вековечных русских споровпахнет исторической тоской:душно от несчетных прокуроров,

мыслящих на фене воровской.

17

Увы, приметы и уликироссийской жизни возрожденной —раскаты, рокоты и рыкинародной воли пробужденной.

18

Если вернутся временавсех наций братского объятья,то, как ушедшая жена, —забрать оставшиеся платья.

19

Среди совсем чужих равнинтеперь матрешкой и винтовкойторгует гордый славянинс еврейской прытью и сноровкой.

20

Прохвосты, проходимцы и пройдохи,и прочие, кто духом ядовит,в гармонии с дыханием эпохилегко меняют запахи и вид.