Гармония миров. Диалоги о деятельном сострадании

Дэниел Браун: Я хотел бы продолжить эту мысль немного дальше. Интересуясь анализом взаимоотношений как методом осуществления своей практики и достижения истины, я не нахожу в буддийских текстах ни одного места, где это было бы ясно высказано. Например, если у меня конфликт с женой, то это может возбудить во мне гнев, боль и отвращение. В этот момент мне полезно взглянуть на состояние своего ума, а также как-то перешагнуть через свое «я» и открыто сказать: «Может быть, я проявил недостаточно внимания или понимания», и попытаться понять её точку зрения. И тогда что-то во мне меняется, и оба мы постигаем какой-то аспект истины, а внутренний конфликт рассеивается.

Я считаю, что эти моменты во взаимодействии с женой и друзьями очень полезны в качестве средства для духовного роста. Но в буддизме я не нахожу, чтобы были какие-либо высказывания или разъяснения по поводу того, как можно использовать это в качестве практики. Есть ли такой путь?

Далай Лама: Вообще говоря, учение Будды предназначено для того, чтобы дать средства против искажений или пороков ума, в особенности, привязанности и враждебности. Их можно применять всегда, когда возникают эти болезненные проявления. Если они возникают на уровне отношений между близкими, например, при конфликте с вашей супругой, то буддийская практика, несомненно, может помочь. Я думаю, что вы это уже поняли.

Дэниел Браун: По традиционному мнению, практика всегда идет поэтапно. Буддийское учение относительно работы с пороками ума можно вполне применить относительно конфликта с моей супругой. Ну, а что касается интуиции? Что касается понимания шуньяты? Успокоения ума? Как можно применить эти принципы в контексте интимных взаимоотношений?

Далай Лама:

Мы можем сказать, что существует две области духовной практики. Некоторые элементы духовной практики более личные, их применяют для развития интуиции. Другие элементы лучше практиковать во взаимосвязи с другими людьми. В буддизме мы вступаем в отношения с другими людьми, главным образом, чтобы служить им. Это две разные области, хотя они во многом связаны.

Легко видеть, как наша практика может подкреплять наши взаимоотношения с другими людьми. Легко можно увидеть также, как наши взаимодействия с другими обогащают заслугами, или духовным потенциалом наш поток сознания, что помогает затем нашей собственной личной практике. Но мысль о том, что наши взаимодействия с другими людьми реально способствуют нашей интуиции, довольно интересна. В интимных отношениях, где перемешаны любовь и привязанность, трудно сказать, насколько это поможет человеку, который практикует. В том случае, когда существует привязанность к другому человеку, где этот человек выступает в качестве очень сильного объекта и привязанность возникает при наличии сильного чувства «я» — «я люблю этого человека, я держусь за этого человека» — если вы понимаете, что это ложное представление о своем «я», то можете приобрести некоторое интуитивное проникновение в понятие шуньяты.

Дэниел Браун: Не могли бы вы подробнее остановиться на этом в качестве практики? Как это делается?

Далай Лама: В этой ситуации довольно легко увидеть отсутствие самодостаточного, независимого эго, или своего «я». Поэтому, когда разыгрываются очень сильные страсти, например, враждебность или неудержимое желание, то возникает сильное чувство своего «я», при этом «я» ощущается как реальное. Мы можем испытать чувство своего «я» в тот момент, когда оно возникает в сознании, очень отчетливо и ясно. И тогда мы начинаем исследовать, существует ли реально такое «я» и обнаруживаем, что не существует.

Когда ум не находится во власти определенных искривлений или пороков, то связь между объектом и умом, воспринимающим объект, является непрерывным потоком, и мгновенность восприятия может быть не так очевидна. Но когда ум раздражен какой-то страстью, он становится крайне возбужденным, и тогда легче понять непостоянство, или преходящий характер психических явлений. Возникновение враждебности или привязанности связано с массой энергии. Наша задача заключается в том, чтобы не попасть в ловушку этих пороков ума, а суметь использовать энергию, которая сопровождает их проявление.

Джэк Энглер:

С буддийской точки зрения, а также и с точки зрения психотерапии, очевидно, существует идеал, заключающийся в том, что мы должны быть выше страдания, не быть затронутыми им, что благодаря невозмутимости мы можем достичь стадии, на которой мы не подвержены страданию. У меня такое впечатление, что этот идеал не приносит пользы.

Стивен Левин: Я не уверен, что это вообще возможно, не быть затронутым болью другого, когда мы относимся к нему со всей душой.

Джэк Энглер: О, это возможно. Психотерапевты делают это всё время.

Маргарет Бренман-Гибсон: Я совершенно не убеждена, что для психотерапевта полезно в качестве идеала ставить себе цель «быть выше страданий» тех, кто к ним приходит.