Гармония миров. Диалоги о деятельном сострадании

Далай Лама: Прежде всего, вы должны признать, что этот человек не враг. Если человек ненамеренно нанес вам вред, и вы всё же чувствуете обиду, то здесь нужно вернуться назад и освежить в своей памяти, что это было ненамеренно. Если у вас есть еще остатки обиды, признайте, что это чувство — заблуждение. Может случиться, что иногда другой человек участвует в действиях, которые носят вообще опасный характер, но без особого намерения нанести вред именно вам. И поэтому при выполнении этого действия вы можете быть ранены или оскорблены как случайный свидетель. В таком случае, следует говорить, что человек имел намерение причинить вред.

Еще раз возвращаюсь к тому случаю, когда обидчик вредит вам из-за своей ограниченности: вы просто должны сказать, что это не вина данного человека, просто он не способен сделать что-то лучшее. Некоторые люди так сердятся на самих себя, что бьют себя по голове! Не надо сердиться. Это не самое разумное состояние ума. Оно может стать настоящей помехой!

Вопрос из аудитории: Ваше Святейшество, как действовать с состраданием по отношению к оппоненту или врагу?

Далай Лама: Посмотрев на вещи более широко. Вы видите, что этот человек такое же живое существо, а у вас есть осознание того, что все живые существа едины в стремлении быть счастливыми и избежать страдания. Такое понимание может помочь вам зародить сострадание.

Если у вас есть уже сострадание, то вам нужно только включить этого человека в группу существ, к которым вы уже испытываете сострадание. Но если вы еще не обладаете состраданием ко всем существам, то более трудно зародить в себе сострадание к тому, кто явился в качестве вашего врага.

Так что если у вас нет сострадания ко всем живым существам, и вы просто пытаетесь сфокусировать свое внимание на этом человеке, вашем враге, желая почувствовать сострадание к нему, то это очень трудно. Может быть, вы сумеете произносить: «Сострадание», — но больше этого у вас ничего не получится.

Маргарет Бренман-Гибсон: Ваше Святейшество, ранее вы говорили, что следует разобраться в таком вопросе: «Какова ситуация, в которой я живу? Где я могу изменить что-то? Как я могу изменить что-то — в своей ли семье, в обществе или на планете». Этот вопрос требует к себе энную степень внимания и применим ко всем областям жизни, не так ли? Вы просили привести примеры, большие или малые, действий, продиктованных состраданием, которые что-то изменили. Я хотела бы привести пример ненасильственных действий одного человека, который производя переворот своего собственного сознания, освобождая его от догм, совершил то, что является образцом гражданского неповиновения, может быть, особый, единственный пример на всей исторической сцене. Его имя Дэниел Эллсберг.

Будучи одаренным юношей, не достигнув еще тридцати лет, он поднялся в самые высокие круги правительства США, имел доступ ко многим государственным тайнам. В начале 1960 годов президент Кеннеди попросил его написать сценарий ядерной войны. Он согласился сделать это, считая, что его высокое положение может способствовать недопущению ядерной войны, если он составит «хороший план». Действительно, с тех пор, как он впервые услышал об атомной бомбе, его жизненная миссия заключалась в предотвращении ядерной войны. Но в конце концов он дошел до такого пункта, где он спросил себя: «Каким же количеством жизней мы рискуем, если что-то пойдет не так, и мы не предотвратим ядерную войну? И он спросил руководителей Генерального Штаба: «Подсчитывали ли вы, сколько людей погибнет в течение первых нескольких месяцев, если что-то будет не так, и мы не сможем предотвратить ядерную войну?»

Они очень серьезно ответили: «Это составит в первые несколько месяцев 625 миллионов человек».

Он был поражен тем, что они могут так спокойно произносить такую цифру. И он подумал: «Что же это за люди, с которыми я работаю? Я пью с ними пиво. Они очень добры к своим женам, своим детям, даже к своим собакам. И вот они объявляют такого рода подготовку к тотальной, всеобщей ядерной войне». Он пришел в такой ужас от этого, что спросил себя: «Могу ли я открыть это американской общественности?» Это было для него источником огромных мук.

Затем началась Вьетнамская война. Вначале он считал, что мы направляемся во Вьетнам освобождать народ. Но когда стало ясно, что ничего подобного не происходит, он решил отправиться туда и самому посмотреть, что же происходит.

Во Вьетнаме ему стало совершенно ясно, что это бедствие, самое греховное предприятие. И он сказал: «Вьетнамцы стали мне знакомы, как мои собственные ладони». Он имел ввиду: «Все мы взаимозависимы, мы — часть всей планеты и всего человечества». Когда ему стало ясно, что войну надо кончать, он стал размышлять: «Как сделать это ясным для американского народа?»

Вернувшись в США, он однажды присутствовал на лекции одного молодого человека из Гарварда по имени Рэнди Килер, который сказал: «Я на пороге тюрьмы. Лучше я пойду в тюрьму, чем отправлюсь убивать своих братьев».