Гармония – моё второе имя

Бу-бу…

Маленькие, никчемные людишки! Скромняги, вашу мать! Сколько же понадобилось таланта и усилий, чтобы выразить свою малость! С ума сойти! Это же надо умудриться так бездарно скроить судьбу, чтобы профукать жизнь. Где самое главное в жизни? Где дерзкие мечты, любовь и «познай себя»? Где когито эрго сум? О любви мы не пишем, о любви писать тяжело и страшно. Ответственно. Масштабно. Чтобы испытать это чувство, надо иметь много силы. Это культурный подвиг. Мы вот забились в щель со своей карманной лирой и гениально прозябаем, ловя лунные лучики. Щелевое поколение, утерянное поколение, закатившееся, словно грязный резиновый мячик, в темный пыльный угол. Хотя – что такое поколение?

Демографическая волна. Она смело смывает предыдущие останки и сама растворяется в песке с грустным шипением, оставляя после себя серенькую пену, – которую накрывает следующая волна, бессмысленно энергичная. Поколение рождено, дабы родить личность, культурное оправдание поколения. Нет личности – прощай, волна. Здравствуй, грусть.

Раствориться в волне, в порыве ветра, в шелесте дождя, в запахе ирисок… Это позволено только тому, кто сумел стать личностью. Это надо заслужить. В противном случае – это форма капитуляции. Паскудство. Унизительное проявление слабости человеческой.

Тоже мне, нашел форму протеста: любоваться дождичком в чистый четверг. Четвертого числа, в четыре с четвертью часа…

Маленькие чувства рождают великую ложь – протест против культуры. А это самое большое преступление из всех известных человечеству (которое по досадному недоразумению, рассеянности или близорукости евангелистов не внесено в перечень Библейских смертных грехов). Вы ведь спутали преступление с наказанием, великий Федор Михайлович, да, да, – и так лихо замели концы, что легиону интеллектуальных инквизиторов вовек не распутать. Вы и есть Раскольников от культуры, вы ведь свой портрет написали, чей же еще. Иначе откуда столько страсти и огня? Духовная энергия высвобождается только тогда, когда сознание укрощает психику, а кажется, что наоборот…

Моя злость была бы высочайшей культурной пробы, если бы не одно корявое обстоятельство: я злился тем больше, чем сильнее ощущал, как зацепили меня дьявольски талантливые поэтические откровения Горба.

На обратном пути в Минск я разбушевался внутренним монологом, цель и смысл которого состоял в том, чтобы доказать всем, что я действительно не узколобый демократ. И не щелевой сверчок. И вообще я не подхожу ни под одну масть. Слушателей для подобного монолога мне в жизни не найти, поэтому я под железный рокот и перестук электрички выплеснул свои злые мысли на бумагу. Строчки были косыми, кривыми, рваными. Вот что получилось.

* * *

«Крупнейший писатель ХХ века Роберт Вальзер», – шумит интеллектуальная элита человечества.