Гармоника. Книга вторая. (СИ)

По полю наступали компьютерные, но для тех, кто даже слова такого не знает, вражеские колонны пехоты были ну совершенно настоящими, вдали виднелись неприятельские артиллерийские позиции и готовящаяся к атаке конница. Им противостояла "рота Семенова". Состоящая из самого Семенова, двух его "помощников" и приданных на время сьёмки массовки. Они располагалась за тремя линиями компьютерно-графической колючей проволоки, потом находились несколько ДЗОТов, между ними - окопавшаяся, вооруженная новыми ружьями пехота-массовка.

Первыми заговорили пушки Низовцева. Причем с помощью эффекта "летающая камера" было продемонстрировано, что они находятся достаточно далеко в своём тылу и стреляют орудия попарно. Невозмутимый, величественный подпоручик Низовцев периодически подходит и лично проверяет наведение орудия, иногда подкручивает маховики, даёт отмашку на залп. Увидели все и связистов-корректировщиков.

- Перелёт! Минус два, влево пять....

- Недолёт...

- Вилка...

Что значили сии замысловатые слова никто из "зрителей" не понял, но то, что стреляли "новые орудия" необычайно быстро и убийственно точно отметили. Первым попал под обстрел "штаб", точнее скопление офицеров противника, вторым вражеская батарея. Потом настала очередь конницы которая достаточно быстро рассеялась и пехотных колонн упрямо продвигающихся вперед. Пеший строй колонной ими соблюдался до момента выхода на рубеж эффективной стрельбы пулеметов, а дальше... их нагло расстреливали из скорострельного оружия. Некоторые вражеские отряды все же достигли "колючки" в которой завязли окончательно. Им на помощь помчалась, приведенная в "порядок" конница противника, но так же увязла в заграждении и была безжалостно выкошена пулеметами которым активно оказывала помощь окопавшаяся пехота. Подпоручик Семенов в кадрах мелькал везде. Вот он смотрит в бинокль и отдает команду на стрельбу, а уже через мгновение сам строчит из "максимки"... На завершающем этапе отступающего врага вновь накрыла артиллерия.

С данным "Визуальным отчетом" Низовцев и Семенов были ознакомлены заранее. Подпоручик Низовцев сам процесс съемки почти не заметил, а вот подпоручик Семенов поучаствовал с лихвой и "мастера-режиссёра" по ужасной жаре трепавшего ему нервы запомнил надолго. То лицо не мужественное, то мундир слишком чист, то поза не геройская. Когда дошла очередь эпизода и он взялся за "максимку"... сначала у него от волнения не по уставному слетела фуражка, потом "перекосило" ленту, дальше - "лицо уж очень зверское и не соответствует высокому званию русского офицера"... потом еще чего то... Под конец "театрального дня" Семенов сам готов был убить "работников от искусства" лишь заодно только их высказывание - "не верю". Причем убить с особой изощрённостью и совершенным безжалостным образом. Но когда им было продемонстрировано то что получилось оба "артиста" очень себя зауважали, особенно Семенов у которого мельком промчалась мысль извиниться перед "театральным метром" и поблагодарить за работу. В прочем вспомнив все мучения "крамольную мысль" он отогнал.

По окончании просмотра командиру полка полковнику Бороздину, да и прочим зрителям-офицерам были представлены два совершенно невзрачных молодых офицера из свиты Сазонова в которые все без труда узнали только что виденных ими в "визуальном отчете" подпоручиков Семенова и Низовцева.

- Господа,- как то даже вяло говорил генерал-майор Сазонов,- данные офицеры являются лучшими специалистами по владению новейшими образцами. К Вашему полку,- взглянул на полковника Бороздина,- Яков Корнилович они будут прикомандированы в виде инструкторов на период обучения. Прошу любить, а щедро жаловать, хе-хе, будет Военное Министерство.

Пока велось представление "новых" офицеров и длилась речь генерала

представителями 3-го отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии тут же, со всех офицеров были затребованы подписные листы "о неразглашении тайны Империи". В них в частности говорилось о самом неразглашении и какие кары земные падут на голову болтуна. Нужно отдать должное составителям данного документа, он положительно подействовал на умы "праздных офицеров" и изрядно их дисциплинировал по крайней мере в первоначальном периоде. Яков Корнилович такие документы видел впервой. Поскольку он был человек воспитанный и образованный то глупых вопросов задавать не стал - догадался сам. В частных же беседах, когда его вопрошали о "новшестве" сообщал офицерам, что такие меры не спроста и им оказано высочайшее доверие.