Гарнизон

- Знаете... - против ожиданий, Туэрка совершенно не обиделась и похоже вообще очень спокойно восприняла бестактный вопрос. - Здесь - отстойник. Если говорить прямо. Люди без тяжелых проблем сюда не попадают. Как сказал однажды Витя, мы тут живем, занимаясь взаимной психотерапией. У каждого есть в прошлом что-то...

Она глубоко и печально вздохнула. оборвав фразу на полуслове, предоставив собеседнику самому домысливать несказанное.

- И у комиссара?

Туэрка задумалась, прихлебывая "чай".

- Не обижайтесь на Хаука, - очень мягко, почти просительно вымолвила она наконец. - Поверьте, не нужно.

- Я заметил, - буркнул Холанн, вспоминая холодный, мертвый взгляд разжалованного комиссара.

"... если не будешь помогать мне в меру своих сил и способностей, ты - не нужен."

- Я уже поняла, у вас как-то сразу не заладилось, - прыснула она в ладонь, так, что Холанн невольно улыбнулся, настолько мило. почти по-детски это выглядело. Но почти сразу посерьезнела, тени легли под глазами, и счетовод впервые задался вопросом - сколько же ей лет?

- Я не о том, - продолжила Туэрка, подливая себе чай. Вопросительно глянула на Уве, тот качнул головой в отрицании. Напиток был не настолько противным, чтобы не пить вообще, но убывал прямо скажем, не быстро. - Хаук... он... понимаете...

Она задумалась.

- Он человек войны. Тамас никогда не жил мирно, ведь комиссаров готовят с раннего детства, в особых схолах. Он прожил долгую жизнь, непрерывно сражаясь. Он...

Туэрка снова сделала паузу, очевидно пытаясь выразить суть вещей понятными сугубо гражданскому собеседнику словами.

- ... Привык все мерить только мерой жизни и смерти. Никакой середины. Он обидел вас, оскорбил, я знаю.

Холанн опустил голову и закусил губу. Речь девушки больше напоминала проявление жалости - еще одно унижение за долгий и отвратительный день. Может быть Туэрка заметила его реакцию, может быть нет, но продолжила она еще тише и еще мягче:

- Это не от того, что он плохой и жестокий. Просто ... Понимаете, вот такой он. Вы бы поняли, если бы сами повоевали. Ему приходится быть жестоким к каждому, чтобы спасать всех. Таких командиров ненавидят в мирной жизни, но боготворят на войне.

- А ... вы ... ты ... вы, - Холанн запутался и, стремясь восстановить душевное равновесие, сделал большой глоток. Закашлялся и поперхнулся ядреным настоем. Туэрка определенно не собиралась ему помогать, наблюдая за метаниями коменданта. В ее светлых глазах плясали крошечные веселые демонята.

- А вы? Вы воевали? - Уве все-таки решил остановиться на более почтительном и нейтральном варианте.

- Нет. Но очень хорошо его понимаю. Я с Фрументы Прим.

- Фрумента! - выдохнул Уве с невольным восхищением. Но запнулся.

В Танбранде давно и стихийно считалось, что Фрумента Прим - место, коего, наверное, коснулась длань Бога-Императора. Там было все то, о чем Ахерон мог только мечтать - мягкий теплый климат, фактическое отсутствие времен года - из-за близкого к нулю угла наклона к орбите. Мелкие океаны, отсутствие вредоносной флоры и фауны - люди заселили Фрументу прежде, чем на ней успела сформироваться собственная богатая и разнообразная биосфера. Пропаганда губернатора Теркильсена описывала, разумеется, совершенно обратную картину, но никто не верил, а правоохранители Ахерона особо и не усердствовали в насаждении. Теркильсен понимал, что людям надо иметь какую-то отдушину, хотя бы относительно легальный и допустимый слив напряжения и недовольства. Кроме того, если люди очень сильно хотят куда-то уехать, они гораздо лучше работают, ведь дорога стоит больших денег.

Как и большинство танбрандцев Холанн рос в неявном, но достаточно четком представлении - на Фрументе хорошо, и было бы очень славно когда-нибудь накопить денег и переехать туда. Или хотя бы помечтать, потому что Теркильсен в полной мере пользовался правом планетарного правителя устанавливать 'excambium', то есть взносы за право купить билет с Ахерона. Но само по себе наличие Туэрки перед ним, ее грустные слова никак не вязались с мыслями о теплом дружелюбном рае, засеянном пшеницей цвета солнца. Кто в своем уме покинет такое замечательное место и переедет в ледяной ад Ахерона?..

- Там... не так хорошо, как говорят? - прозвучало довольно неудачно и скомкано, но Холанн не придумал, как выразиться яснее. Впрочем, девушка прекрасно его поняла.

- Там хорошо, - протянула она с затаенной грустью и посмотрела вверх, туда, где за склеенным пластиком скрывалось невидимое черное небо. - Фрумента прекрасна, это правда. Только вот... Понимаете...

Наверное, ей нравится это слово - "понимаете" - подумал Холанн. А может механесса низкого мнения о его умственных возможностях, поэтому регулярно призывает к внимательности и сосредоточенности... Первый вариант представлялся куда приятнее для самолюбия.