Гарпии визжат

— Я лечу туда не по своей воле, — пояснила Марципарина.

— Вот как? Может, и ко мне ты по своей воле не заглянула бы? — с притворной обидой произнесла Гатаматар и, поскольку повисла пауза, снова повернулась к Старейшинам.

Все слышат, как странно себя ведёт посетительница? Не спешит разуверить Гатаматар в её заведомо неверном предположении.

— Ах нет, Великая Мать, я рада посетить ваш небесный дворец, я же говорила! — не без изветтного запоздания произнесла Лулу.

— А по чьей воле ты летишь в Канкобру, дитя?

— По вашей?.. Нет, по воле дракона-целителя?.. Или Бларпа Эйуоя?!

— Бларп Эйуой — это человеческое имя Бларобатара, — пояснила Гатаматар старейшинам. Те приняли к сведению, что Бларобатар, скажем так, несколько бесцеремонно навязывает свою волю той самой женщине, о которой говорит, что она снесла яйцо Драеладра.

— А зачем Бларобатар везёт тебя в Канкобру, дитя?

— Он считает, что я заколдована…

— Считает, или заколдована?

— Считает…

— А почему он так считает?

— Наверное, он печалится, когда видит вокруг меня гарпий…

— А он видит вокруг тебя гарпий, дитя?

— Нет, он не видит. Но когда при нём заходит речь о гарпиях…

— А кто заводит эту речь?

— Он и заводит…

— Лишь он один?

Обмен репликами сделался настолько скор, что Хинофатар едва успевала переводить. Впрочем, советнице не впервой работать толмачём — справилась. А вот Лулу Марципарина Бианка с непривычки запуталась.

Сперва гостья объявляла, что разговор о гарпиях при ней заводят Бларп, да Кэнэкта, да Хафиз — хотя, строго говоря, и говорить-то незачем. А вслед за тем вдруг без видимого перехода признала, что в яральском дворце Драеладра она помянутых гарпий наблюдала самолично. И не мудрено, мол, что наблюдала, ведь эти твари в том дворце попадаются на каждом шагу, попробуй их только не заметить, вон, даже Хинофатар подтвердит.

Хинофатар, чтобы подтвердить, не вышла из роли толмача, но дала понять Великой Матери, что знает, о чём говорит её простодушная гостья.

Видя же, что советница не спешит подтверждать её слова про обилие гарпий в драеладровом дворце, Лулу Марципарина снова сменила позицию и вдруг заявила, что уж она-то прекрасно понимает, что на самом деле никаких гарпий вовсе и нет.

— Как нет? А там, в Ярале? Ты же сама, дитя моё, говорила, что не заметить трудно…

— Кого не заметить? Ах, гарпий… Ну да. Наверное. Как вам угодно, Великая Мать. Гарпии? Да, в Ярале их… немножко было.

— Но сейчас-то вокруг себя ты гарпий не видишь?

— Нет, — гостья замотала головой, — я ведь знаю, что на небесах гарпий нет. Вот и мои сюда не смогли добраться.

— Всё верно, — Гатаматар улыбнулась не только Лулу, но и понятливым членам Совета Старейшин, — гарпии — создания срединного мира. Здесь, в мире драконов, сколько ни верти головой, ты не встретишь ни одной подобной твари.

И будто в пику сказанному Лулу Марципарина Бианка завертела головой, словно кого-то выискивая между драконами. Каких-то существ, заметных для неё одной.

Она и здесь видит гарпий, хотя каждому дракону ясно, что эти твари невидимы решительно для всех, кроме разве провидиц. Влияние гарпий можно уловить в поведении дракона — и только. На то и есть подробная систематика симптомов, среди которых осуждающий взгляд, злобный хохот, цепенящий визг.

Та же, кто наивно видит гарпию в облике птицкдевы — либо обманщица, либо заколдованное несчастное дитя. Последний вариант для сердобольной Гатаматар многим милее и предпочтительнее.

* * *

Лулу, Марципарина и Бианка так и не договорились между собой, как им относиться к гарпиям, и настолько ли, положа руку на все три сердца, нужна им поездка в загадочную Канкобру. А всё же у Великой Матери, как она ни пыталась, не вышло запутать их ловкими вопросами о пакостливых птицедевах.

Зачем Гатаматар спрашивала о тварях, которые по её мнению то существуют, то не существуют, а то мерцают где-то на грани существования и несуществования? Ясное дело, из высших соображений: придирчиво испытать её, проверить, так ли уж сильно Лулу заколдована. И что же — проверила. И выверила до мельчайших подробностей.

И, кажется, пришла к мысли, что некоторая заколдованность присутствует, но не очень опасная. В общем-то, Лулу того и добивалась. Очень уж ей не хотелось посещать Канкобру.

Гдлавное-то в беседе было что? Нет, не выяснение того, есть ли те гарпии на самом деле. Нет, не признание Лулу, что она их видела. Самое-самое главное — в том, чтобы испытуемой женщине удалось ответить именно так, как Гатаматар от неё втайне хотела.

Как Лулу такого достигла? Интуиция, да логика, да банальное умение читать чувства по лицу дракона, да ещё немного здравого смысла.

Гатаматар вначале была сильно напряжена, она даже по сторонам то и дело оглядывалась, ища поддержки у самых старых драконов из своего окружения. Но Лулу с ней поговорила, пояснила, что гарпии хоть и есть, но только в Ярале да и то в пренеборежительно малом количестве, и Великая Марь расслабилась, подуспокоилась на её счёт, заметно потеплела. Видно, того самого и ожидала, чтобы Канкобру с ходу отменить.

У Лулу в ответ на такое благодушие Матери тоже от сердца отлегло.