Гарпия с пропеллером

Чувствуя, что вот-вот начнется мигрень, я терпеливо слушала Равилю. Вчера вечером, около восьми, Соня взяла большую сумму денег и пошла по домам. Конечно, не следовало ходить с такими деньжищами вечером по темным подъездам, но альтернативы у почтальонши не было. Пенсию нужно разнести в определенный день, если выплата запаздывает, разгневанные старики начинают трезвонить в отделение, а самые прыткие даже жалуются в мэрию. Обычно Соня, взяв деньги, ходит по домам до тех пор, пока не избавится от ассигнаций, но вчера, как на грех, у нее заболел ребенок. Поэтому она решила сделать днем перерыв и отправилась по оставшимся адресам только после того, как капризничавший сын заснул.

Почтальонша нарушила правила. Она не должна была приносить чужие пенсии домой, их следовало сдать на почту, а потом снова взять. Но противная заведующая ни за что бы не разрешила матери отлучиться к больному сыну.

– Поэтому Соня принесла деньги домой. Смерть настигла ее в родном подъезде. Какие-то подонки ударили почтальоншу по голове, забрали сумку и убежали. Дело было вечером, основная масса жильцов уже сидела по домам, тело нашли около десяти, когда негодяев давным-давно и след простыл.

– Откуда же преступники узнали, что у нее в сумке деньги? – тихо спросила я.

Равиля махнула рукой:

– На почтальонов часто нападают. День, когда выдают пенсии, строго определен. Небось проследили за Сонькой, утром-то народу много на улице, а она еще мало походила и домой пришла. Вот и решили вечером налететь, знали небось, что должна деньги до конца разнести. Где уж женщине с бандитами справиться!

– Им охрану не дают? – не успокаивалась я. – Ведь понятно, что почтальонша с сумкой, набитой банкнотами, лакомый кусочек для преступников.

Равиля грустно усмехнулась:

– Скажете тоже! Охраннику платить надо, а где средства взять? Когда в ноябре в соседнем отделении двух почтальонш убили, остальные стали требовать, чтобы их в день пенсии на такси возили… Только ничего не вышло, начальство категорично заявило: «Желаете на авто кататься – платите сами».

Я вернулась в машину, села за руль и закурила. Вот уж никогда не думала, что почтальона с деньгами никто не охраняет. Бедная Соня вчера еще строила какие-то планы, мечтала, надеялась, жила, а сегодня лежит в морге. И главное, что преступников не найдут, если они, конечно, не станут регулярно промышлять разбоем. Как-то раз Дегтярев сказал мне:

– Хуже всего раскрываются дела, связанные с грабежом на улице. Подбежали, ударили, отняли кошелек и унеслись. Если преступников не задержали сразу, пиши пропало.

Жаль, что я не успела показать Соне фотографию. Однако странно, почему же Олег сам не положил конверт в ящик? Соне он сказал, что не может пройти в подъезд из-за лифтерши, якобы баба Клава не пустила его.

Зная характер Клавдии, удивляться не приходится, только она ведь отлично знала Гладышева, он же много лет жил в этом доме. Так почему он не сам отнес конверт?

Я раздавила окурок в пепельнице. Совсем ты, Дашутка, ума лишилась. Ясно почему: Олег не захотел светиться именно потому, что баба Клава его великолепно знает. Дежурная, естественно, в курсе того, что жилец бесследно пропал больше года назад. Как вы думаете, что бы она предприняла, увидев Гладышева на пороге? Мне думается, что бывшая тюремщица поступила бы так, как предписывала ее прежняя должностная инструкция: заперла бы беглеца между двумя решетками и позвонила в милицию.

Я завела мотор и поехала в сторону центра. Вот оно, последнее доказательство того, что Олег жив, здоров и находится в Москве. Любой другой человек спокойно мог войти в подъезд. Баба Клава никогда не проявляла немотивированной злобности. Да, она задерживала тех, кто казался ей подозрительным, но с остальными людьми разговаривала вполне нормально. Предположим, ей не понравился человек, принесший конверт, но ведь она могла взять письмо и сама положить в ящик. Нет, приходил именно Олег, и я обязана найти его, не прибегая к помощи Дегтярева. Почему? Ну, во-первых, просто обидно, когда тебя оскорбляют, считая ни на что не способной дурой, а во-вторых… Была, была какая-то причина у Олега скрыться, скорей всего, он совершил нечто предосудительное, поэтому и прячется. Я же его старый, проверенный друг. Вот найду Гладышева и помогу ему уехать из России вместе с Ленкой, которая, дай бог, к тому времени поправится, и Алешей.

Справа по курсу возникла вывеска закусочной. Очень хорошо, сейчас зарулю в эту забегаловку, съем сандвич и спокойно подумаю.

В небольшом зале толпилось чересчур много народа. У окна заливался плачем ребенок, которому дали в подарок не ту игрушку, а в центре, за сдвинутыми столиками веселилась большая компания тинейджеров, демонстративно громко обсуждающих свои сексуальные подвиги. Я взяла сандвич, мороженое в рожке, стаканчик того, что здесь гордо именовали «капуччино», и пошла в свой «Пежо»: есть и думать нужно в относительном покое.