Гарри Оберон

   Я поля влюбленным постелю,   Пусть поют во сне и наяву,   Я дышу и значит я люблю,   Я люблю и значит я живу.   И вдоволь будет странствий и скитаний,   Страна Любви — великая страна.   И с рыцарей своих для испытаний   Все строже станет спрашивать она,

   Потребует разлук и расстояний,   Лишит покоя, отдыха и сна.

Гарри не мог оторвать от практически голой груди Гермионы, а она не могла оторвать взор от поющей шляпы. В результате было все очень романтично. Как будто их взгляды рвались друг к другу, но в последний миг отходили.

   Но вспять безумцев не поворотить,   Они уже согласны заплатить,   Любой ценой, и жизнью бы рискнули,   Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить   Волшебную невидимую нить,

   Которую меж ними протянули.   Свежий ветер избранных пьянил,   С ног сбивал, из мертвых воскрешал,   Потому что если не любил,   Значит и не жил, и не дышал.

Гарри, не знающий русского, с удивлением слушал непонятную песню. А вот Гермиона, похоже, язык знала. И очень расчувствовалась. Даже слеза в глазах застыла. Потом бросилась в объятия к Гарри. Эй! Осторожней меня не утопите!

— Гарри! Это же распределяющая шляпа! — сообразила Гермиона, оторвавшись от его губ: — Как тебе удалось научить её петь по-русски? Это удивительно… Откуда она вообще у тебя?

— Сама меня нашла, — пожал плечами Гарри: — Сказала, что поможет мне, только я не должен её снимать.

— И в чем поможет? — смутилась Гермиона: — Меня соблазнить?

— Да нет! — испугался Гарри: — От Воландеморта защитит. Он мне плохие сны присылал. Голова болела. Я чуть не свихнулся.

— Тогда пусть будет, — согласилась Гермиона и вновь впилась в губы Гарри. Надеюсь, Гарри тоже не терялся своими руками, хотя мне плохо было видно.

— А о чем она пела? — спросил Гарри отдышавшись.

— О любви, — коротко ответила Гермиона, вися на его шее обоими руками. Она себя уже не понимала. Как будто потеряла связь с реальностью. Ей уже хотелось раздеться и отдаться Гарри прямо в бассейне. Думалось, что впереди столько опасностей и испытаний, и можно просто не успеть познать любовь в полной мере. Она только оклемалась от ранения во время битвы в министерстве. И этот страх смерти еще жил в ней.

Гермиона вдруг начала решительно развязывать лифчик, но тут вышла мама и вернула её в реальность. И все бы прервалось, но тут я позвал Фоукса и попросил всю обнявшуюяся компанию перенести в Поттер-манор. Тот, который в этом мире еще был под Фиделиусом, но к которому я уже знал проход из своего мира. И мы все вместе оказались прямо в бане Поттеров.

— Фибби! — крикнул я: — Готовь баню своему господину и его невесте! Бассейн готовь!

Довольный эльф тут же появился, и все сразу заработало. В бассейн потекла вода, а в бане разгорелся огонь.

— Ой! Где это мы? — вскрикнула Гермиона, еще крепче прижавшись к Гарри.

— Вы в родовом поместье Поттеров! — торжественно я объявил: — Это самое безопасное место. Оно под Фиделиусом, поэтому о нем даже никто не помнит. Кроме поверенного Поттеров в Гринготсе. И меня. Здесь вы можете, наконец, спокойно себя чувствовать. Гарри это твой настоящий дом.

Гарри с интересом огляделся. Мраморная баня впечатляла роскошью, как и бассейн.

— У меня есть такой дом? — тупо не веря, спросил Гарри.

— У тебя есть и любовь, в которую ты с утра не верил, — добавил я. Гермиона начав было завязывать лифчик назад, вдруг бросила и сняла его, отбросив в сторону. Гарри сразу отвлёкся от созерцания дома и обратил внимание на Гермиону. Она начала медленно снимать трусики. Гарри застыл, как от взгляда василиска.

— К черту ожидание! — грудным голосом сказала Гермиона: — Мне уже через два месяца будет 17 лет! Но я боюсь просто не дожить до счастья. Возьми меня сейчас!

Гарри шагнул к ней и обнял. И тут вмешался я, кайфоломщик.

— Ребята, секунду терпения! Во-первых, Гермиона, потерпи еще неделю, до дня рождения Гарри. И тогда у него будет лучший в его жизни подарок на 16 лет. Во-вторых, главное развлечение здесь это езда на единорогах. А если вы лишите себя девственности, то оно будет вам недоступно. По-моему стоит потерпеть ради этого немного. И, в-третьих, вы обязательно стряхнете меня с головы Гарри во время секса, что делать нельзя еще семь дней. Ребятки, потерпите. Вон уже бассейн опять набрался. Испробуйте его. Полежите на теплых камнях в бане. Это так расслабляет.

— С этой шляпой, боюсь, у меня ничего не получится, — виновато сказал Гарри: — Она будет бубнить мне всякую ерунду прямо в мозг. Может, действительно подождем? Немного! А?