Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики (СИ)

Зальцбург, Солёный город, показался на рассвете. Сначала это была голубая дымка на горизонте, Гарри уже видел многочисленные городки и посёлки, окруженные горами. Но Зальцбург ошеломил Гарри, он тянулся во все стороны, обнимая и окружая горы. Вот вдали проплыл Альтштадт, Старый город, наползающий на склоны Капуциненберга, чуть дальше показалась-наплыла снежная вершина Гроссглокнера, и так же неспешно уплыла в голубой туман. А Зальцбург, казалось, был со всех сторон, он бесконечной скатертью расстилался меж гор и долин, воистину — сказочный город в сказочной стране!

Приехали, наконец-то приехали! Гарри и Северус сошли с поезда, прошли насквозь здание вокзала и, выйдя на площадь, осмотрелись. Вдоль тротуара выстроилась вереница такси, разбавленная фиакрами с запряженными в них шайрами, нориками и хафлингерами. К лошадям они не решились подойти, воспользовались услугами обычного такси. Северус попросил водителя доставить их в ближайшее отделение полиции, таксист окинул их быстрым взглядом, кивнул и ткнул пальцем назад — садитесь, мол. Сели, поехали, Гарри прилип носом к стеклу, жадно разглядывая дома, неширокие улицы, современные витрины магазинов, а сверху, вот странность, вывески и указатели из средневековья, старинные котлы, ножницы, сапоги… Чудеса, да и только!

В участке их принял комиссар полиции, назвавшийся Генрихом Танкреди. Пригласив в кабинет и предложив гостям кофе, он принялся изучать бумаги, паспорта, выписки из больниц, для чего Гарри пришлось наведаться на Тисовую, чтобы забрать свои документы. Убедившись в подлинности бумаг, комиссар переключился на них:

— Вижу, что вы реальные ребята, простите, просто был один случай, когда нам пришлось спасать Михаэля от мошенника, который выдавал себя за якобы пропавшего брата, но его, к счастью, удалось раскусить. Рейнера-то все знают и помнят, как он выглядел, да, к сожалению, ваш батюшка уже умер, давно. Михаэлю лет четырнадцать было…

Северус сглотнул, ну что ж, отца он уже не застал. Зато Гарри своего отца точно обнимет, а он — старшего брата. Комиссар Танкреди поднялся со стула и сказал:

— Пойдёмте, отвезу вас.

Гарри и Северус даже растерялись слегка, что, вот так просто?! Возьмут и отвезут?

И снова едут, на сей раз в полицейской машине, за рулем — Генри. Сухопарый и жилистый, он мерно крутил баранку и вполголоса рассказывал-комментировал проплывающие мимо интересные объекты. Вот Хохензальцбург, самый большой замок в Европе, вот Гетрайдегассе, цеховая улица, соединяющая прошлое и настоящее. А во-о-он там бывший епископский город, он прекрасен в любое время года. И наконец:

— Смотрите, вот сейчас проедем Блицгертнергассе и вот он, ваш дом.

Гарри и Северус с трепетом всмотрелись в старинный серый особняк, он двухэтажный, весь заросший плющом и вьюнком, с эркером над входом и мансандрой вдоль всего дома, понизу тянется широкая терраса-веранда. Машина въехала во двор и остановилась, с веранды лениво забрехал пёс неопределенной породы, похожий на волка. Генри тихо цыкнул, а его пассажиры, выйдя из машины, робко встали рядом, не зная, как действовать дальше, и поэтому пока растерянно глазели по сторонам. А что ещё делать-то? Пёс, гавкнув ещё пару раз для порядку, смолк и куда-то убежал, а дверь раскрылась и на пороге возникла невысокая каштанововолосая женщина с полотенцем в руках. Она спустилась и пошагала к ним, цепко вглядываясь в их лица своими тёплыми карими глазами, и вдруг как споткнулась — остановилась, выронила полотенце, всплеснула руками и вскрикнула, явно узнавая их, Гарри и Северуса, хотя они оба были уверены, что видят её в первый раз. А женщина развернулась и бросилась в дом с криком:

— Михаэль, Боже! Они приехали, приехали, они здесь!

Генри присел на капот своей машины, собираясь насладиться интересным зрелищем воссоединения семьи. Внутри дома что-то упало, затем послышались быстрые шаги и на веранду выскочил Михаэль, высокий и всклокоченный, а за ним два мальчика, тринадцати и трёх лет.

С минуту они, замерев на месте, стояли и просто смотрели друг на друга, а потом Михаэль, торопливо подойдя, сгреб в охапку обоих, Северуса и Гарри, крепко прижал к себе, сдавленно смеясь и плача. Сзади стояла женщина и со слезами на глазах смотрела на них, прижимая к себе мальчиков, старшего с каштановыми волосами, как у мамы, и младшего, темноволосого и синеглазого, как отец.

Михаэль, слабо улыбаясь, отстранился и, оглянувшись, позвал:

— Люпин, Северус, подойдите, поздоровайтесь с дядей и братом.

====== Глава четвертая. Разговор ни о чём ======

Гарри испытал ни с чем не сравнимые ощущения, это вообще неописуемо и поймет лишь тот, кого хоть раз в жизни обнимал папа. Прижатый крепкой рукой к широкой груди и чувствующий легкий дискомфорт оттого, что дужки очков больно врезались в виски и переносицу, Гарри тем не менее с трепетом вжался в отца всем своим телом и с каким-то облегчением слушал, как рядом, в широкой мускулистой груди, гулко и размеренно бьется сердце. Сердце его родного отца, живого, настоящего. Ради него сбежала мама, чтобы спасти ему жизнь. А потом…