Гарри Поттер и Дары Смерти

— Хорошо. Очень хорошо! — воскликнул Дамблдор из своей рамы над директорским креслом. — А теперь, Северус, меч! Не забудь, заполучить меч можно, только проявив мужество. И Гарри не должен знать, что получил его от тебя! Если Волдеморт прочтет мысли Гарри и узнает, что ты принимал участие…

— Знаю, — оборвал его Снейп. Он подошел к портрету Дамблдора и отодвинул его. В открывшемся тайнике лежал меч Гриффиндора.

— Вы так и не собираетесь сказать мне, почему так важно передать Поттеру меч? — спросил Снейп, облачаясь в дорожный плащ поверх мантии.

— Думаю, нет, — ответил Дамблдор. — Он знает, что с ним делать. И, Северус, будь очень осторожен — вряд ли они обрадуются встрече с тобой после того, что случилось с Джорджем Уизли…

Снейп повернулся к двери.

— Не волнуйтесь, Дамблдор, — холодно сказал он. — У меня есть план…

И Снейп ушел.

Гарри вылетел из думоотвода и упал на покрытый ковром пол того самого кабинета, дверь которого только что закрылась за Снейпом.[49]

Глава тридцать четвертая — Снова в лесу

-

Наконец он узнал правду. Гарри лежал, уткнувшись лицом в пыльный ковер, на полу того самого кабинета, где, как ему когда-то казалось, он познавал тайны искусства побеждать. А теперь вот понял, что не имеет права выжить. Его задача — спокойно идти навстречу распростертым объятиям смерти. При этом он должен еще уничтожить то, что связывает с жизнью Волдеморта. В этом случае, когда он наконец встанет на его пути, не поднимая палочки и не защищаясь, то завершение истории будет чисто, а дело, которое следовало исполнить еще в Годриковой Лощине, — окончено. Не останется никого, ни один из двоих не сможет выжить.

Сердце бешено билось в груди. Как странно — Гарри сейчас страшился смерти, а сердце стучало все сильнее, геройски сохраняя ему жизнь. Ничего, скоро сердцу придется остановиться. Все его биения были уже сочтены. На сколько ударов хватит ему времени, после того как Гарри встанет и пройдет в последний раз по замку, направляясь в Лес?

Ужас прокатывался по нему волнами, а он лежал на полу и слушал, как внутри барабанным боем отдается похоронный марш. Интересно, умирать — это больно? Он и раньше чудом избегал смерти, но как-то никогда по-настоящему не задумывался о ней: жажда жизни всегда была сильнее страха гибели. Но сейчас ему и в голову не приходило, что можно попытаться сбежать, перехитрить Волдеморта. Все кончено, и он это знал; оставалась лишь собственно смерть.

Если б только он погиб в ту летнюю ночь, когда последний раз уезжал с Тисовой улицы, а палочка с благородным пером феникса спасла его! Если б он мог умереть, как Хедвиг, — так быстро, что даже не успеваешь понять, что случилось! Или сумел бы броситься наперерез заклятию, чтобы закрыть собой любимых… Гарри сейчас даже завидовал смерти родителей. Но хладнокровный путь к месту казни требовал храбрости иного рода.

Руки у него слегка вздрагивали. Он попытался сдержать дрожь, хоть никто этого и не видел: портреты на стенах были пусты. Потом медленно, очень медленно сел и от этого еще сильнее ощутил себя живым, почувствовал свое тело острее, чем когда-либо. Почему до него раньше не доходило, какое это чудо — он сам, его разум, нервы, бьющееся сердце? Все это скоро исчезнет… Точнее, Гарри сам все это покинет.

Он дышал медленно и глубоко, во рту пересохло, и слез не было. Его даже не трогало предательство Дамблдора. Ну, конечно, там был какой-то великий замысел; а Гарри просто был слишком туп, чтобы его увидеть. Раньше он не сомневался, что Дамблдор хочет сохранить ему жизнь. Теперь до него дошло, что продолжительность его жизни измерялась ровно тем временем, какое нужно, чтоб уничтожить все хоркруксы. Потом Дамблдор передал ему это дело — и Гарри послушно принялся отрезать одну за другой ниточки, соединявшие с бытием не только Волдеморта, но и его самого! Как изящно, как элегантно… Зачем же тратить жизни людей, если можно поручить опасную задачу мальчишке, который и так заранее предназначен на убой и чья смерть будет не бедствием, а всего лишь очередным ударом по Волдеморту?

И Дамблдор ведь знал, что Гарри не станет уклоняться от своего долга, а дойдет до конца, даже если это будет его собственный конец. Он взял на себя труд хорошо изучить подопечного. Он понимал, как понимал и Волдеморт, что Гарри не позволит другим умирать за себя, как только узнает, что в его власти остановить кровопролитие. Перед глазами у Гарри всплыли лица Фреда, Люпина, Тонкс, лежавших мертвыми в Большом зале, и он чуть не задохнулся на мгновение: смерти уже не терпелось его заполучить…

Но Дамблдор его переоценил. Гарри потерпел поражение, потому что змея все еще была жива. Даже если Гарри погибнет, у Волдеморта остается еще один хоркрукс, связывающий его с этим миром. Конечно, остальным тогда будет полегче. Кто же это сделает? Рон и Гермиона справятся, конечно… так вот почему Дамблдор просил его им довериться… на тот случай, если Гарри исполнит свое предназначение чуть раньше, чем надо…