Гарри Поттер и Дары Смерти

Голос Шизоглаза Хмури, раздавшийся из темноты, заставил всех троих подпрыгнуть и изготовиться к бою.

— Мы — не Снейп, — просипел Гарри. Над головой словно дохнуло холодом, и язык во рту сам собой свернулся трубочкой, не оставляя возможности даже слова произнести. Однако к тому времени, когда Гарри снова сумел почувствовать собственный рот, язык уже распрямился.

Друзьям, похоже, пришлось испытать то же самое. Рон громко икал, Гермиона с трудом пролепетала:

— Д-должно быть, это Языкосвязывающее з-заклятье, которое Шизоглаз подготовил для Снейпа!

Гарри осторожно шагнул вперед. Что-то скрывалось в тени коридора, в самом конце. Прежде, чем они успели что-нибудь сказать, с ковра начала подниматься высокая, жуткая фигура, точно покрытая пылью. Гермиона завизжала. Занавеси перед портретом миссис Блэк распахнулись, и та тоже завопила. Серое создание все быстрей и быстрей скользило им навстречу. Длинные, до пояса волосы, развевающиеся за спиной, трепещущая по ветру борода, сухое, лишенное плоти лицо с пустыми глазницами… Знакомое, но страшно изменившееся существо подняло руку, указывая на Гарри.

— Нет, — заорал тот, поднимая палочку. Правда, никакое подходящее заклятье в голову не приходило. — Нет! Это не мы! Не мы вас убили…

При слове «убили» фигура рассыпалась большим облаком пыли. Задыхающийся от кашля Гарри протер слезящиеся глаза и оглянулся на друзей. Гермиона съежилась на полу возле двери, прикрывая руками голову; Рон неловко похлопывал ее по плечу, бормоча:

— Н-ну все… оно уже ушло…

Пыль клубилась вокруг Гарри как туман, плясала в голубом свете газовых ламп. Миссис Блэк продолжала вопить:

— Грязнокровки, твари, плоды бесчестья, позорище в доме моих отцов…

— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Гарри, направляя на нее палочку. Занавески снова сдвинулись, рассыпав вокруг сноп красных искр. Крик стих.

— Это… это же… — всхлипнула Гермиона, которой Рон помогал подняться на ноги.

— Да, — отозвался Гарри. — Но ведь это не совсем он, верно? Просто что-то, что должно напугать Снейпа.

«Интересно, сработало бы это? — подумалось ему. — Или Снейп просто уничтожил бы внушающую ужас фигуру так же небрежно, как он убил настоящего Дамблдора?» Все еще вздрагивая, Гарри повел друзей дальше по коридору, наполовину ожидая, что сейчас перед ним вырастет еще какой-нибудь ужас, но никто не появился, кроме мыши, юркнувшей за плинтус.

— Прежде, чем двигаться дальше, стоит все проверить, — прошептала Гермиона. Подняла палочку и произнесла:

— Homenum reveliо.

Ничего не произошло.

— Ну, тебя хорошо проняло, — добродушно заметил Рон. — Для чего вообще эта штука?

— Именно для того, что я собиралась сделать, — довольно резко заметила Гермиона. — Это заклинание, проверяющее присутствие человека. Здесь нет никого, кроме нас!

— И старины пылевика, — добавил Рон, вглядываясь в пятно на ковре, откуда поднялся призрак.

— Давайте поторопимся, — пробормотала Гермиона, испуганно поглядывая туда же, и зашагала по скрипящим ступеням, ведущим в гостиную на первом этаже.

В комнате она взмахнула палочкой, чтобы зажечь старинные газовые лампы. Поежилась — правда, в комнате изрядно дуло — и плюхнулась на диван, обхватив себя руками. Рон подошел к окну и чуть отодвинул тяжелую бархатную портьеру.

— Никого не вижу, — сообщил он. — Если на Гарри Надзор, как ты думаешь, то они должны были бы за нами досюда проследить. В дом-то они, понятно, не войдут, но… Гарри, что с тобой?

Гарри охнул от боли. Шрам снова горел. Боль пронзала мозг, точно луч света, проходящий сквозь толщу воды. Гарри чувствовал, как охватывает его чужая ярость — злобная, жгучая как электрошок.

— Что ты увидел? — вопросил Рон, подходя ближе. — Ты видел его у меня дома?

— Нет. Просто ярость его чувствовал… он по-настоящему сердится…

— Но это и в Норе может происходить, — продолжал Рон. — А что еще? Ты что-нибудь видел? Он на кого-нибудь накладывал проклятья?

— Нет, я только злость чувствовал… не могу сказать…

Гарри точно в угол загнали. Вопрос Гермионы, заданный испуганным тоном, радости ему тоже не прибавил:

— Что, опять шрам? Но как это может быть? Я думала, что ваша связь разорвана!

— Так и было — в течение какого-то времени, — пробормотал Гарри. Шрам болел все сильнее, сконцентрироваться было трудновато. — Я… кажется, эта связь возобновляется, когда он теряет контроль, — вот так это и происходит…

— Но в таком случае ты обязан закрывать сознание! — резко заметила Гермиона. — Гарри, Дамблдор не хотел, чтобы ты использовал вашу связь! Наоборот, он требовал, чтобы ты ее разорвал — потому-то и отправил тебя учиться окклюменции! А то Волдеморт может внушить тебе ложные мысли, ты вспомни…

— Да, спасибо, я помню, — процедил Гарри сквозь зубы. Он и без нее не забыл, как Волдеморт однажды использовал их связь, чтобы заманить его в ловушку. И то, что это закончилось гибелью Сириуса, тоже помнил. Он даже пожалел, что рассказал друзьям обо всем, что видел и чувствовал: это делало Волдеморта более угрожающим — словно тот пытался пролезть через окно. А тут еще боль в шраме, с которой приходилось бороться — точь-в-точь, словно борешься с тошнотой.