Гарри Поттер и философский камень

Хагрид взглянул на Гарри с теплотой и уважением, но тот вовсе не почувствовал себя польщённым, а вместо этого окончательно осознал, что произошла ужасная ошибка. Колдун? Он? Да как может такое быть? Всю жизнь его шпынял Дадли, тиранили дядя Вернон с тётей Петунией; если он действительно колдун, почему они не превращались в бородавчатых жаб всякий раз, запирая его в чулане? Если когда-то ему удалось победить величайшего в мире чёрного мага, почему Дадли постоянно пинал его, как футбольный мяч?

— Хагрид, — тихо позвал он, — мне кажется, вы ошибаетесь. Боюсь, я не колдун.

К его удивлению, Хагрид рассмеялся.

— Значит, не колдун? И с тобой никогда не случались необычные вещи, к примеру, када ты был напуган или разозлён?

Гарри уставился в огонь. Если подумать… все те странности, неизменно приводившие в ярость дядю с тётей, происходили с ним, когда он был расстроен или зол… за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, непонятно как… с ужасом думая о том, как появится в школе со своей идиотской стрижкой, ему удалось заставить волосы отрасти за ночь… а совсем недавно, когда Дадли ударил его, разве он не отомстил ему, причём не подозревая об этом?

Гарри поднял взгляд на Хагрида и улыбнулся; великан просиял.

— Ну что, понял? Это ж надо, не колдун он, — да ты погоди, ишо весь Хогвартс за пояс заткнёшь.

Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.

— Разве я не сказал, что он никуда не поедет? — прошипел он. — Он пойдёт в «Каменные стены» и будет благодарен за это. Я читал ваши письма, — ему, видите ли, нужен весь этот хлам, — книги заклинаний, волшебная палочка и…

— Ежели он захочет, даж такой храбрый маггл, как ты, ему не помеха, — рыкнул Хагрид. — Не пустить в Хогвартс сына Лили и Джеймса Поттеров! Да ты рехнулся. Он туда с самого рождения записан. Он поедет в лучшую школу чародейства в мире. Семь лет, и он сам ся не узнает. Буит учиться с такими же, как он сам, — а эт уж куда лучше, чем здесь с вами, и у него буит величайший директор, которого знал Хогвартс — сам Альбус Дам…

— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ПОЛОУМНЫЙ СТАРИК ОБУЧАЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — завопил дядя Вернон.

Тут он зашёл слишком далеко. Хагрид схватил свой зонт и завертел им над головой:

— НЕ СМЕТЬ, — прогремел он, — ОСКОРБЛЯТЬ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА… В МОЁМ ПРИСУТСТВИИ!

Он рассёк зонтом воздух, указывая его остриём на Дадли; вспышка фиолетового света, звук, напоминающий взрыв петарды, пронзительный визг, — и в следующее мгновение Дадли затанцевал на месте, прижимая руки к жирному заду и завывая от боли. Тут он повернулся к ним спиной, — сквозь дырку в штанах торчал поросячий хвостик.

Дядя Вернон взвыл. Втолкнув тётю Петунию и Дадли в соседнюю комнату, он бросил на Хагрида полный ужаса взгляд и захлопнул за собой дверь.

Хагрид поглядел на зонт и погладил бороду.

— Нельзя выходить из себя, — сокрушённо пробормотал он, — всё равно ничего не вышло. Хотел его в свинью превратить, да, видать, он и так уж почти свинья… так что и делать-то ничего не пришлось.

Он покосился на Гарри из-под кустистых бровей.

— Ты уж пжалста, не рассказывай об этом в Хогвартсе, — попросил он. — Мне, строго г’ря… э-э… низя колдовать. Немного тока позволили, чтоб за тобой съездить и письмо передать. Мне ишо и поэтому эта работа по душе пришлась…

— А почему вам нельзя колдовать? — удивился Гарри.

— А-а, ну… я сам учился в Хогвартсе, но мя… э-э… исключили, ежели честно. На третьем курсе. Сломали палочку пополам, ну и так далее. Но Дамблдор разрешил мне остаться и работать лесником. Великий человек, Дамблдор.

— А почему вас исключили?

— Поздно уж, а у нас завтра дел куча, — громко ответил Хагрид. — Поедем в город, купим те учебники и всё такое прочее.

Он стащил с себя чёрное пальто и бросил Гарри.

— Спи под ним. А ежели оно шевелиться начнёт, не обращай внимания, — у мя там в кармане сони сидят.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ДИАГОН-АЛЛЕЯ

Гарри проснулся очень рано. Он понимал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза.

«Это был сон», — твёрдо сказал он себе. «Мне приснился великан по имени Хагрид, который сообщил, что я принят в школу колдовства. Сейчас я открою глаза и окажусь дома, в своём чулане».

Внезапно раздался громкий стук.

«А вот и тётя Петуния», — с упавшим сердцем подумал Гарри. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Слишком уж хорош был сон.

Тук. Тук. Тук.

— Ладно, — пробормотал Гарри. — Встаю.

Он сел, и тяжёлое пальто Хагрида свалилось на пол. Буря кончилась, и теперь хижину заливал солнечный свет; сам Хагрид спал на проваленном диване, а на подоконнике сидела сова, стуча когтём в окно, — в клюве у неё была зажата газета.

Гарри поднялся на ноги. Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар. Он подошёл к окну и распахнул его. Сова влетела в комнату и сбросила газету прямо на Хагрида, но тот не проснулся. Тогда птица спикировала на пол и набросилась на пальто.

— Прекрати!

Гарри попытался отогнать сову, но та лишь яростно щёлкнула клювом и продолжила терзать пальто.

— Хагрид! — громко позвал Гарри. — Тут сова…