Гарри Поттер и Лес Теней.

"Немедленно, я сказал!" - лицо профессора Снейпа приобрело оранжево-красный оттенок от раздражения. Рон и Гермиона испуганно переглянулись и осторожно закрыли за собой дверь.

"Так, Поттер. А теперь вы скажете, что с вами? Нервы сдали?"

"Я... Я не знаю", - ноги у Гарри подкосились, и он без сил опустился на лавку, тупо глядя на серебристый оковок белого щита с красным крестом, излучавшего мягкий задумчивый свет. Гарри почувствовал, как его ногти впиваются в твердое дерево столешницы, и его мозг сконцентрировался на этом автоматическом, бездумном действии, не желая оставлять места на те проблемы, которые толпились в очереди. Гарри только что ощутил физически, что завтра ему придется либо быть убитым самому, либо стать убийцей, и эта мысль заморозила все остальные ощущения.

"Выпейте это".

Точно сквозь сон Гарри увидел, как Снейп осторожно переливает зелье из котелка в большую глиняную кружку и толкает ее к его, Гарриным губам.

Какая разница, стану ли я более сильным волшебником, или нет, все равно это Вольдеморт, и против него у меня завтра нет ни малейшего шанса, - все кричало внутри у Гарри, искра разочарования и бессилия зажгла в нем большой костер, на котором сгорали последние остатки его выдержки, и в горле зашевелился колючий острый комок. Гарри забыл и об уверенности, с которой его рука легла на рукоять древнего меча, и о спокойной надежности белоснежного щита, и о приятном добром урчании грифона, его рука дрогнула, и он пролил остаток зелья себе на ладонь. Но потом он почувствовал знакомый запах мелиссы и горьковатый привкус драконьей печени, автоматически глотнул, и мир тут же вспыхнул у него перед глазами, оставляя неподвижными только два бездонно-черных зрачка, внимательно впившиеся в него, считывающие все ощущения с его мозга, гипнотизируя и фокусируя на себе его взгляд.

Внезапно у Гарри со страшной силой заболела голова, боль была похожа на удар грома, она пришла, как горячая волна, и точно обдала обнаженные нервы кипятком, заставляя Гарри еще сильнее впиться ногтями в стол, ломая их и не чувствуя этого. Боль ураганом прошла по самым отдаленным нейронам у него в мозгу, подобно электрическому заряду спустилась по позвоночнику, проникла в мышцы и заискрилась колкими остатками сознания в кончиках пальцев. Гарри вздрогнул и посмотрел на свои руки. Между пальцами вспыхивали и гасли тонкие голубоватые вспышки. Гарри пораженно уставился на собственную руку: боль испарилась так же внезапно, как и пришла, а крохотные яркие искры продолжали переливаться всеми цветами радуги, не обжигая руки. Гарри осторожно сжал кулак, а затем снова распрямил пальцы, но хитрые маленькие осколки большого волшебства, казалось, юрко шмыгнули прямо под кожу и продолжали щекотать его ладонь изнутри, хотя Гарри больше не видел их на пальцах.

"Действует", - сказал голос профессора Снейпа где-то у него над головой.

"Что это?" - хрипло прошептал Гарри. Неожиданно севший голос его не слушался. Он чувствовал странный дискомфорт, точно у него все расплывалось перед глазами, и не сразу понял, что это оттого, что очки ему больше не нужны. Гарри осторожно снял их и спрятал в карман.

"Пожалуй, только я смог бы так надежно сварить Зелье, Увеличивающее Колдовскую Силу. Думаю, когда мы вернемся, я прибавлю Гриффиндору деся... нет, пять баллов за урок, отлично усвоенный мисс Грэйнджер ", - усмехнулся профессор Снейп и испытующе посмотрел на Гарри. - "Ну-ка, Поттер, попробуйте воспроизвести какое-нибудь заклинание".

Гарри тряхнул гудевшей от обилия мыслей головой и достал палочку.

"М-м-м... Ступефай!" - неуверенно выкрикнул он, махнув куда-то между дверью и широкими дубовыми полками, образующими солидный шкаф, силами профессора Снейпа уставленный самыми разными горшочками и ящичками, наполненными вялеными тритонами, сушеными корнями одуванчика, змеиными зубами, бараньими хрящиками, мелкими безоаровыми камешками, липовым цветом и прочими заботливо собранными компонентами для разных зелий. Реакция как шкафа, так и двери на Гаррин Сногсшибатель была невероятной: шкаф с грохотом треснул пополам, доски разлетелись по всему подземелью, содержимое полочек и горшочков с грохотом взорвалось, осыпав все вокруг сухой травяной трухой, черепками и стружками, а дверь, висящую на громадных железных скобах и запертую заклятием, вынесло в коридор и с такой силой ударило о противоположную стену, что она образовала трещину в каменной кладке, разорвала пополам копию рисунка со знаменитого гобелена из Байо, висящую неподалеку, и пробила брешь в Заглушающем заклятии, наложенном на ближайшее окно.

"Проклятые язычники! Смерть колдунам!" - тут же послышались вопли снаружи.