Гарри Поттер и методы рационального мышления

думай только об убийстве

Тролль неуклюже двинулся к тому месту, где упал Джордж. Изо рта чудовища потекла тонкая струйка слюны.

придумай, как сделать это во что бы то ни стало

Гарри сделал пять шагов вперёд. Враг снова заревел и повернулся к нему. Глаза чудовища уставились прямо на Гарри.

отключи предохранители, не смей дрожать

Третья в рейтинге самых совершенных машин для убийства, существующих в природе, большими скачками направилась к нему.

УБЕЙ

Левая рука Гарри уже сжимала трансфигурированный бриллиант из кольца, правая рука уже держала наготове палочку.

—

Вингардиум Левиоса.

Палочка Гарри направила крошечный драгоценный камень в пасть тролля.

— Фините Инкантатем.

Камень обрёл прежние размеры, и голову тролля сорвало с позвоночника. Гарри сделал шаг в сторону, и тело врага рухнуло туда, где он только что стоял.

Голова противника уже начала регенерировать, рваные остатки челюсти и позвоночника сглаживались, рот восстанавливался и заполнялся зубами.

Гарри наклонился и поднял голову тролля за левое ухо. Его палочка вошла в левый глаз тролля, погрузившись в желеобразное вещество и пройдя через широкую глазницу. Гарри представил себе срез мозга врага толщиной в один миллиметр и трансфигурировал его в серную кислоту.

Враг перестал регенерировать.

Гарри швырнул мёртвую голову за край террасы и повернулся к Гермионе.

Её глаза двигались. Взгляд сфокусировался на нём.

Гарри опустился на пол рядом с ней, не обращая внимания на кровь, которая ещё больше пропитала его и без того мокрую мантию. С тобой всё будет хорошо,— его мозг составил это предложение, но мальчик так и не смог открыть рот. — С тобой всё будет хорошо, мы найдём какое-нибудь заклинание, чтобы всё это исправить, вернуть тебя в нормальное состояние, просто держись, просто не...

Губы Гермионы шевельнулись, совсем чуть-чуть, но шевельнулись.

— Ты... — всхлип, — ... виноват...

Время застыло. Гарри нужно бы было сказать ей, чтобы она молчала, берегла дыхание, но он не мог разлепить губы.

Гермиона вдохнула ещё раз и прошептала:

— Ты не виноват.

Она выдохнула и закрыла глаза.

Гарри смотрел на неё с приоткрытым ртом, его горло перехватило.

— Не умирай, — произнёс его голос. Он опоздал всего на пару минут.

Гермиона вдруг содрогнулась в конвульсиях, её руки дёрнулись, словно хватаясь за что-то, её глаза широко распахнулись. Это был выплеск чего-то— большего, чем просто магия, — крик, который прозвучал громче, чем землетрясение, и в котором были тысячи книг, тысячи библиотек, вся суть Гермионы, выраженная в одном крике, слишком глубокая, чтобы её можно было понять. Гарри внезапно стало ясно, что Гермионе больше не больно и она рада, что умирает не в одиночестве. На мгновение показалось, что изливающаяся магия останется, пустит корни в камни замка, но излияние закончилось, магия исчезла, и тело девочки замерло и больше не шевелилось. Гермиона Джин Грейнджер перестала существовать.

Нет.

Гарри встал над телом и пошатнулся.

Нет.

Вспыхнуло пламя, и рядом оказался Дамблдор с Фоуксом. Глаза директора были полны ужаса.

— Я почувствовал, что умер ученик! Что...

Старый волшебник увидел, что лежит на полу.

— О нет, — прошептал Альбус Дамблдор. Фоукс издал печальную, скорбную трель.

— Верните её обратно.

На террасе повисла тишина. По жесту Дамблдора Фред Уизли поднялся в воздух и полетел к ним, окружённый обнадёживающим розовым сиянием.

— Гарри, — начал старый волшебник, и его голос дрогнул. — Гарри...

— Скажите Фоуксу, пусть он поплачет над ней или что там он делает. Скорее, — голос, произнёсший эти слова, звучал абсолютно спокойно.

— Я... я не могу, Гарри, слишком поздно, она умерла...

— Не хочу слышать об этом. Если бы это я лежал здесь, вы бы достали из шляпы какого-нибудь чудесного кролика и спасли меня, просто потому, что герою не позволено умирать, пока не закончилась история. Что ж, она тоже герой, наверняка вы приберегали какое-нибудь средство для самого крайнего случая, не медлите, используйте его сейчас. Обещаю, что не останусь в долгу.

— Я ничего не могу сделать! Её душа покинула тело, она ушла!

Гарри открыл рот, чтобы выкричать весь свой гнев, а потом закрыл его. Не имело никакого смысла кричать, это бы ничего не исправило. Невыносимая тяжесть, растущая у него внутри, не могла выплеснуться таким образом.