Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

Два воина сходились всё ближе и ближе. И ни один не собирался уклоняться, потому что свернуть в сторону значит подставиться под заклятие врага…

Расстояние между молотом и наковальней стремительно сокращалось, но ни один из них не думал останавливаться…

- Спецатака: Выверт Хаоса!

Невилл увидел внезапный ужас на лице капитана Уизли, когда в того попало заклинание левитации. Они проверяли эти чары перед началом битвы, и, как и предполагал Гарри, Вингардиум левиоса становится весьма полезным боевым заклинанием, когда речь заходит о боях под водой.

- Будь ты проклят, Лонгботтом! - завопил Рон Уизли. - Хоть раз сразись по-нормальному, без своих дурацких спецатак…

Солнечного капитана закрутило вокруг своей оси, и заклинание сна, пущенное Невиллом, попало ему в ногу.

- Я не сражаюсь честно, - ответил Невилл уснувшему, - я сражаюсь, как Гарри Поттер.

* * *

Грейнджер: 237 / Малфой: 217 / Поттер: 220

И до сих пор, всякий раз стреляя в Гермиону, Гарри чувствовал себя отвратительно. Её лицо приобрело мирное выражение, руки безвольно распростёрлись в стороны, а лучи солнца скользили по её камуфляжной форме и облаку каштановых волос. Смотреть на это было тяжко.

А если бы Гарри попытался не стрелять в неё… не только Драко поймёт, что это означает, но и сама Гермиона на него обидится.

Она не мертва, - заявил Гарри своему мозгу, отплывая прочь, - она просто спит. ИДИОТ.

Ты уверен? - спросил мозг. - Что если её больше нет? Может, вернёмся и проверим?

Гарри быстро оглянулся.

Видишь, она в порядке, пузырьки идут у неё изо рта.

Может, это её последний вздох.

Ох, успокойся. Откуда вообще это параноидальное стремление её защищать?

Эй, она первый настоящий друг, который появился в нашей жизни. Помнишь, что случилось с нашим ручным камнем?

Не мог бы ты перестать НЕСТИ ЧУШЬ про этот бесполезный булыжник? Он даже не был живым, не говоря уж о разумности. Это, вероятно, самая жалкая детская травма на свете…

Две армии поспешно отделились друг от друга, вновь превратившись в два косяка рыб.

Генерал Грейнджер потеряла семнадцать очков, но забрала с собой трёх солдат Хаоса и двух Драконов, ещё один солдат Хаоса и двое Драконов были застрелены как предатели. В итоге получалось, что Гермиона потеряла семь баллов, Гарри - один, Драко - два, то есть Солнечные опережали Драконов на двадцать очков, а Хаос - на семнадцать. Если Хаосу удастся уничтожить все двадцать оставшихся Драконов, он победит. Конечно, оставался джокер в виде семи отделившихся Солнечных солдат…

…если, конечно, их можно так называть.

Два косяка медленно сближались. Солдаты обеих армий приготовились выкрикнуть название своей армии и атаковать…

- Всем, кто их получил, - громко произнёс Гарри, - помните Специальные приказы с первого по третий. И не забудьте «Мерлин говорит» в третьем. Приказ не подтверждать.

Заслуживающие доверия две трети армии кивать не стали, а оставшаяся треть просто приобрела озадаченный вид.

Первый Специальный приказ: Не пытаться выкрикивать какие-либо кодовые слова во время битвы, не тратить силы на какие-либо заговоры, кроме особо одобренных командиром. Просто плыть, ставить щиты и стрелять.

Гермиона и Драко весь декабрь воевали со своими солдатами, пытаясь заставить их прекратить строить заговоры самостоятельно. Гарри же, наоборот, поощрял в своих солдатах стремление устраивать заговоры в течение последних двух битв… но также предупреждал их, что как-нибудь в будущем он может попросить их отставить один-два заговора в сторону. Конечно, они сразу же соглашались. И поэтому сейчас, в решающей битве, они с радостью подчинились.

Гарри был уверен, что ни Гермионе, ни Драко не удастся успешно отдать такой приказ. Потому что одно дело, когда солдаты видят в командире союзника по интригам, и совсем другое, когда они считают его унылым занудой, который портит им всё веселье. Насаждение порядка приводит к разрастанию хаоса, и наоборот…

- Вот они! - крикнул кто-то, указывая вниз.

Из глубин озера поднимались забытые покинувшие последнюю битву семеро пропавших Солнечных солдат. Теперь они возвращались в бой. Окружавшая их яркая аура трусости постепенно меркла.

Два косяка рыб всколыхнулись, нервно поднимая палочки.