Гарри Поттер и методы рационального мышления

— У директора есть феникс, верно? А ещё он Верховный чародей Визенгамота. Значит, у него есть политические оппоненты, вроде Люциуса. И что, думаешь, оппозиция просто поднимет лапки и сдастся, потому что у Дамблдора есть феникс, а у них нет? Думаешь, они признают, что Фоукс может быть свидетельством того, что Дамблдор на стороне добра? Конечно, нет. Им пришлось придумать причину, по которой Фоукс… не важен. Например, что фениксы следуют только за теми, кто сломя голову бросается на людей, которых считает злыми, и потому феникс просто означает, что его хозяин — идиот или опасный фанатик. Или фениксы следуют только за истинными гриффиндорцами, настолько чистыми гриффиндорцами, что в них просто нет места добродетелям других факультетов. Или наличие феникса просто показывает, что магическое создание считает тебя очень смелым, и ничего более, а значит неправильно судить о политиках, опираясь только на это. Они должны сказать что-нибудь, чтобы не принимать феникса во внимание. Я уверен, Люциусу даже не потребовалось придумывать что-то новое. Наверняка это было придумано давным-давно, столетия назад, ещё в тот раз, когда у кого-то впервые на плече оказался феникс, а другому потребовалось, чтобы люди не считали это важным свидетельством. Когда появился Фоукс, это наверняка уже было расхожей истиной, уже казалось странным учитывать, кто фениксу нравится, а кто нет. Как если бы магловская газета составляла рейтинг политических кандидатов по уровню их научной грамотности. В этой вселенной на каждую силу Добра найдётся кто-то, кому выгодно принижать её значимость или загонять в узкие рамки, в пределах которых она становится для него безвредной.

— Но… — протянула Гермиона. — Ладно, я понимаю, почему Люциус Малфой не хочет, чтобы люди думали, что Фоукс имеет какое-то значение, но почему не только плохие люди верят этому?

Гарри Поттер слегка пожал плечами. Он опустил ложку обратно в тарелку и начал помешивать кашу.

— Почему любого рода цинизм привлекает людей? Потому, что он кажется признаком зрелости, мудрости, как будто циник уже видел всё и знает лучше. Или потому, что, принижая, чувствуешь, будто сам становишься выше. Или у них самих нет фениксов, и потому их политические инстинкты говорят им, что нет никакой выгоды в том, чтобы хвалить фениксов. Или потому, что циникам кажется, будто им известен некий секрет, недоступный обычным людям, не знаю…

Гарри Поттер посмотрел в сторону Главного стола, и его голос упал почти до шёпота:

— Думаю, быть может, именно в этом его ошибка - он цинично относится ко всему, кроме самого цинизма.

Гермиона тоже зачем-то посмотрела в сторону Главного стола, но кресло профессора Защиты всё ещё пустовало, так же как в понедельник и вторник. Заместитель директора ранее объявила, что сегодняшние занятия профессора Квиррелла будут отменены.

Позже, когда Гарри съел пару кусочков лимонного пирога и вышел из-за стола, Гермиона взглянула на Энтони и Падму, которые совершенно случайно завтракали неподалёку и совсем даже не подслушивали.

Энтони и Падма посмотрели в ответ.

Падма спросила неуверенно:

— Это только мне кажется, или Гарри Поттер в последнее время правда стал разговаривать как в более сложной книге? Я слушаю его не так долго…

— Не только тебе, — подтвердил Энтони.

Гермиона не сказала ничего, но её беспокойство росло. Что бы ни случилось с Гарри Поттером в день, когда феникс появился на его плече, это изменило его, в нём появилось нечто новое. Он не стал холоднее, он стал твёрже. Иногда она замечала его отрешённо смотрящим в окно с мрачной решимостью на лице. В понедельник на уроке травологии Огненная Ловушка Венеры вырвалась из-под контроля, и Гарри отбросил Терри с траектории огненного шара в тот же миг, когда профессор Спраут выкрикнула заклинание Заморозки огня. Поднявшись с пола, Гарри просто вернулся к своему месту, как ни в чём не бывало. И позже, в тот же понедельник, когда впервые на контрольной по Трансфигурации она набрала баллов больше, чем Гарри, он улыбнулся ей, будто поздравляя, вместо того чтобы гневно стиснуть зубы, и… это сильно

её беспокоило.

У неё появилось ощущение, что Гарри…

…отдаляется от неё…

— Кажется, будто он внезапно стал намного старше, — сказал Энтони. — Не как настоящий взрослый — не могу представить Гарри взрослым — а как будто тот Гарри, которого мы обычно видели… кем бы он ни был… превратился в четверокурсника.

— Ну, — протянула Падма, со вкусом намазывая глазурь с ароматом булочки на булочку с ароматом шоколада, — я думаю, Драконам и Солнечным лучше бы вступить в союз в следующей битве, или мистер Гарри Поттер нас раздавит. Мы заключали союз в прошлый раз, но и тогда Хаос чуть не победил…

— Да, — согласился Энтони, — вы правы, мисс Патил. Передайте генералу Драконов, что мы хотим встретиться…