Гарри Поттер и методы рационального мышления

Доктор Роберта Грейнджер с каждой минутой нервничала всё больше. Приближалось время ужина. Их собственный вклад в общее празднество, индейка и жаркое, постепенно поджаривался в духовке; остальные блюда договорились привезти гости: семья Верресов с приёмным сыном по имени Гарри, который в волшебном мире был известен как Мальчик-Который-Выжил. И который был также единственным мальчиком, которого Гермиона когда-либо назвала «милым» и на которого вообще обратила внимание.

Верресы же говорили, что Гермиона — единственный сверстник Гарри, чьё существование их сын хоть как-то признал.

И, возможно, это и было несколько преждевременно, но обе пары втайне подозревали, что свадебные колокола уже не за горами.

Поэтому Рождество они проведут как обычно, с семьёй её мужа, но канун Рождества было решено отметить с родителями потенциального мужа их дочери.

Роберта как раз поливала индейку жиром, когда раздался звонок в дверь. Она крикнула:

— Милый, можешь открыть?

Раздался короткий стон кресла и его обитателя, затем тяжёлые шаги мужа и звук открывающейся двери.

— Доктор Грейнджер? — послышался энергичный мужской голос. — Я Майкл, а это Петуния и наш сын Гарри. Еда в волшебном сундуке.

— Да, заходите, пожалуйста, — ответил её муж, затем пробормотал «спасибо», что указывало на принятие некоего подарка, и «располагайтесь». Затем Лео с некоторым определённо искусственным энтузиазмом сказал: — Да, и все игрушки на нижнем этаже, думаю, Герми тоже скоро спустится, вон там, первая дверь направо.

Повисла короткая пауза.

— Игрушки? Обожаю игрушки! — ответил радостный голос юного мальчика.

Послышался звук шагов, а потом тот же радостный голос:

— Обалдеть! Какой огромный дом! Надеюсь, я здесь не заблужусь!

Роберта, улыбаясь, закрыла духовку. Её немного беспокоило то, как Гермиона в своих письмах описывала Мальчика-Который-Выжил. Хотя та, конечно, не писала ничего, что могло бы указать на то, что Гарри Поттер опасен. Ничего похожего на те тёмные намёки в книгах, которые Роберта купила будто бы для Гермионы во время прогулки по Косому переулку. Её дочь сообщила совсем немного: только что Гарри разговаривает так, как будто он сошёл с книжных страниц, и что Гермионе приходится учиться усерднее, чем когда-либо раньше, только чтобы он не смог её превзойти. И в итоге получалось, что Гарри Поттер — обычный одиннадцатилетний мальчик.

Она как раз подошла к входной двери, когда её дочь, безумно грохоча, слетела по лестнице с явно небезопасной скоростью. Гермиона утверждала, что ведьмы легче переносят падения, но Роберта не слишком этому верила...

Роберта едва успела составить первое впечатление от профессора и миссис Веррес, которые явно нервничали, когда мальчик с легендарным шрамом на лбу развернулся к её дочери и сказал, понизив голос:

— Рад видеть вас в этот лучший из вечеров, мисс Грейнджер. — Он вытянул руку, словно предлагая родителей на серебряном блюде. — Представляю вам моего отца, профессора Майкла Веррес-Эванса, и мою мать, миссис Петунию Эванс-Веррес.

Пока Роберта стояла с открытым ртом, мальчик повернулся к родителям и воскликнул прежним радостным голоском:

— Мам, пап, это Гермиона! Она очень умная!

— Гарри! — зашипела её дочь. — Прекрати!

Мальчик вновь крутанулся к Гермионе.

— Боюсь, мисс Грейнджер, — ответил он мрачно, — мы с вами изгнаны в глубины подземных лабиринтов. Оставим же взрослых с их взрослыми разговорами, которые, без сомнения, воспарят в дали, недоступные нашему детскому разуму, и возобновим нашу незаконченную дискуссию о применимости следствий юмовского проективизма в трансфигурации.

— Пожалуйста, извините нас, — очень решительным тоном сказала её дочь, ухватила мальчика за левый рукав и потащила в коридор. Роберта беспомощно проводила их взглядом. Мальчик радостно ей махнул — и Гермиона втащила его в проход на нижний этаж и захлопнула дверь.

— Я, ох, я извиняюсь за... — нерешительно пробормотала миссис Веррес.

— Простите нас, — сказал профессор, тепло улыбаясь, — Гарри бывает несколько раним в подобных ситуациях. Но, полагаю, он действительно прав в том, что нам не интересны их разговоры.

«Он не опасен?» — хотела спросить Роберта, но промолчала и попыталась придумать более вежливый вопрос. Муж рядом с ней посмеивался, будто счёл то, что они только что видели, скорее смешным, чем пугающим.

Этого мальчика пытался убить самый ужасный Тёмный Лорд в истории магической Британии, и всё, что от этого Тёмного Лорда осталось, — обгорелые останки рядом с колыбелькой...

...мальчика, который, возможно, в недалёком будущем станет её зятем.

Роберту всё больше тревожила необходимость отпускать дочь учиться колдовству, особенно после того, как она, проштудировав книги, сверила даты и осознала, что её мать-волшебница, скорее всего, была убита на пике террора Гриндевальда, а не умерла во время родов, как всегда утверждал отец.