Гарри Поттер и методы рационального мышления

— Что-то не так, мистер Поттер? Весьма надеюсь, что вы ошибаетесь. — Лицо МакГонагалл ничего не выражало. — После того как в феврале прошлого года профессора Блэйк застукали в кладовке с, ни много ни мало, тремя пятикурсниками из Слизерина, а за год до этого профессор Саммерс столь плохо понимала собственный предмет, что её ученики считали боггарта некой разновидностью мебели, будет катастрофой, если сейчас обнаружится какая-нибудь неприятность и у весьма компетентного профессора Квиррелла. Боюсь, большинство наших учеников провалит С.О.В. и Т.Р.И.Т.О.Н.

— Ясно, — протянул Гарри. — Другими словами, что бы ни было не так с профессором Квирреллом, вы очень не хотите об этом знать до конца учебного года. А так как на дворе сентябрь, он может на телевидении в прямом эфире убить премьер-министра, и это ему сойдёт с рук.

Профессор МакГонагалл смотрела не него не моргая:

— Мистер Поттер, вам прекрасно известно, что я бы никогда не одобрила подобное. В Хогвартсе мы боремся со всем, что может помешать образовательному процессу наших учеников.

Например, с первокурсниками из Когтеврана, которые не умеют держать рот на замке.

— Мне всё ясно, профессор МакГонагалл.

— О, вот в этом я очень сильно сомневаюсь. — Профессор МакГонагалл подалась вперёд, снова нахмурившись. — Так как мы уже обсуждали и более деликатные темы, скажу прямо. Вы и только вы доложили мне об этом непонятном предчувствии. Вы и только вы притягиваете хаос в невиданных масштабах. После нашей прогулки по Косому переулку, случая с Распределяющей шляпой и сегодняшнего происшествия мне ясно видится, как в кабинете директора я буду выслушивать некую невероятную историю про профессора Квиррелла, в которой вы и только вы сыграли ключевую роль, и у нас не останется другого выбора, кроме как уволить его. Я уже смирилась с этим, мистер Поттер. И если это случится раньше майских ид, я подвешу вас за собственные кишки сушиться на воротах Хогвартса, предварительно напичкав через нос огненными жуками. Теперь вам всё ясно?

Гарри кивнул, широко распахнув глаза, но секунду спустя поинтересовался:

— А что мне будет, если это произойдёт в последний день учебного года?

— Вон из моего кабинета!

* * *

Четверг.

Какой-то особый день недели в Хогвартсе.

Четверг, 17:32. Гарри стоял рядом с профессором Флитвиком перед большой каменной горгульей, которая охраняла вход в кабинет директора.

Стоило ему вернуться от профессора МакГонагалл в учебные комнаты Когтеврана, как один из учеников передал, что Гарри велено явиться к профессору Флитвику, а там выяснилось, что с ним желает поговорить сам Дамблдор.

Мальчик обеспокоенно поинтересовался у Флитвика, что хочет обсудить директор.

Тот лишь беспомощно пожал плечами: Дамблдор мимоходом упомянул, что Гарри слишком юн, чтобы использовать слова силы и безумия.

Славно-славно, трам-бабам, плюх-плюх-плюх? — подумал Гарри, но вслух сказать не решился.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, — пропищал Флитвик. (Спасибо огромной пышной бороде профессора Флитвика — если бы не она, воспринимать его как учителя было бы намного труднее, при его-то низком росте и тоненьком голосе.) — Директор Дамблдор может показаться немного странным, или даже очень странным, или до безумия странным, но он никогда не причинил ни малейшего вреда ни одному ученику, и я не верю, что когда-нибудь причинит. — Профессор Флитвик искренне улыбнулся. — Напоминайте себе об этом, и вы не поддадитесь панике!

Гарри слышал и более ободряющие речи.

— Удачи, — пропищал профессор.

Мальчик нервно шагнул на спиральную лестницу и обнаружил, что каким-то непостижимым для него образом поднимается вверх.

Горгулья у него за спиной вернулась на место, а спиральная лестница всё вращалась и Гарри поднимался всё выше и выше. Когда этот головокружительный подъём закончился, Гарри обнаружил, что стоит перед дубовой дверью с медной колотушкой в форме грифона.

Гарри приблизился к двери и повернул ручку.

Дверь отворилась.

Ещё никогда в жизни он не бывал в настолько интересной комнате.

Маленькие металлические устройства вращались, тикали, медленно трансформировались и выпускали маленькие облачка дыма. Дюжины загадочных жидкостей в дюжинах ёмкостей странного вида булькали, кипели, норовя выплеснуться, меняли цвет и принимали занятные формы, которые менялись прямо на глазах. Предметы, похожие на часы со множеством стрелок, испещрённые цифрами и надписями на неизвестных языках. Браслет с линзообразным кристаллом, который переливался тысячью красок, и птица на золотой подставке, и деревянная чаша, наполненная чем-то похожим на кровь, и статуэтка сокола, покрытая чёрной эмалью. Стены были увешаны портретами спящих людей, а на вешалке покоилась Распределяющая шляпа в компании двух зонтиков и трёх красных туфлей на левую ногу.