Гарри Поттер и методы рационального мышления

Смирившись с мыслью, что вселенная всё равно его догонит, Гарри продолжил разрезать блинчик. Печальная правда состояла в том, что ему уже не хватало сил. Гарри теперь знал, как чувствуют себя люди, когда устают бежать, устают от попыток ускользнуть от судьбы, как они просто валятся на землю и позволяют клыкам и щупальцам жутких демонов из чернейшей преисподней утащить себя навстречу своей ужасной участи.

Близнецы Уизли приближались.

И приближались.

Гарри съел ещё кусочек блинчика.

Близнецы Уизли подошли, широко улыбаясь.

— Привет, Фред, — хмуро произнёс Гарри. Один из близнецов кивнул. — Привет, Джордж. — Второй близнец кивнул.

— Ты устало выглядишь, — сказал Джордж.

— Тебе нужно приободриться, — добавил Фред.

— Посмотри, что мы тебе принесли!

И Джордж из-за спины Фреда вытащил…

Торт, на котором горело двенадцать свечей.

Наступила тишина. Весь стол Когтеврана смотрел на них.

— Это неправильно, — сказал кто-то. — Гарри Поттер родился тридцать первого ию...

— ОН ГРЯДЁТ, — прогремел гулкий голос. Все разговоры стихли, как будто их срезало ледяным мечом. — ТОТ, КТО РАЗОРВЁТ…

Дамблдор вскочил со своего трона, метнулся вдоль учительского стола и схватил женщину, произносящую ужасные слова. Вспышкой появился Фоукс, и все трое с огненным треском исчезли.

Оставшиеся в зале ошарашенно замолчали...

…после чего начали поворачивать головы в направлении Гарри Поттера.

— Я этого не делал, — устало сказал Гарри.

— Это было пророчество! — прошипел кто-то. — И готов спорить, что оно о тебе!

Гарри вздохнул.

Он встал со стула и очень громко, перекрикивая все начавшиеся разговоры, сказал:

— Это не обо мне! Это же очевидно! Никуда я не гряду, я уже здесь!

После чего сел на своё место.

Ученики, смотревшие на него, стали разворачиваться обратно.

Кто-то ещё за столом спросил:

— Тогда о ком оно?

И, внезапно ощутив в теле свинцовую тяжесть, Гарри осознал, кто ещё не в Хогвартсе.

Он, конечно, мог ошибаться, но некое чувство подсказывало ему, что неумерший Тёмный Лорд объявится в один из ближайших дней.

Вокруг Гарри продолжались разговоры:

— Не говоря уже о том, разорвёт что?

— Кажется, я слышал, как Трелони, перед тем как её схватил директор, начала произносить что-то, начинающееся на «с».

— Может быть… сердце? Солнце?

— Если кто-то собирается разорвать Солнце, у нас и впрямь будут неприятности!

Гарри это показалось очень маловероятным, разве что в мире есть ужасные существа, которые слышали идеи Дэвида Крисвелла об использовании звёздного вещества.

— Полагаю, — устало произнёс Гарри, — что подобное случается за завтраком каждое воскресенье?

— Нет, — мрачно хмурясь, ответил ученик седьмого, должно быть, курса. — Не каждое.

Гарри пожал плечами:

— Впрочем, не важно. Кто хочет деньрожденьского торта?

— Но у тебя сегодня нет дня рождения! — сказал тот же ученик, что возражал в прошлый раз.

Конечно, Фред и Джордж восприняли это как повод рассмеяться.

Даже Гарри выдавил улыбку.

Когда ему отрезали первый кусок, Гарри сказал:

— У меня была очень длинная неделя.

* * *

Накрывшись одеялом с головой, Гарри сидел в сундуке, крышка которого была плотно закрыта, чтобы никто не мог забраться внутрь, и ждал конца недели.

10:01.

10:02.

10:03, просто на всякий случай

10:04, вот и прошла первая неделя.

Гарри вздохнул с облегчением и стянул одеяло.

Через несколько минут он уже вышел на яркий солнечный свет, наполнявший спальню для мальчиков.

Ещё через некоторое время он оказался в общей гостиной. Несколько когтевранцев посмотрели на него, но никто не попытался с ним заговорить.

Гарри нашёл широкий письменный стол, пододвинул к нему удобный стул, сел и достал из кошеля лист бумаги и карандаш.

Мама и папа недвусмысленно заявили Гарри, что, хотя они и понимают его энтузиазм, вызванный началом самостоятельной жизни, но тем не менее он должен писать домой каждую неделю без исключений, чтобы они знали, что он жив, невредим и не попал в тюрьму.

Гарри уставился на чистый лист бумаги. Так-так, посмотрим...

Попрощавшись с родителями на Кингс Кросс, он...