Гарри Поттер и методы рационального мышления

— Ну… — заметно помешкав, начал Гарри. — Понимаешь, Гермиона, сегодня за завтраком у тебя была масса защитников, но все твои сторонники… несли чушь. Говорили, что Драко первым решил тебя убить, ну и всё такое. Для всех это выглядело как противостояние Грейнджер и Малфоя, словно вы на весах, и если противника утянет вниз, то чаша с победителем поднимется вверх. Я сказал им, что скорее всего вы оба невиновны и оба подверглись заклинанию Ложной памяти. Но они не слушали, обе стороны сочли меня предателем, который пытается оставаться посередине. А потом люди узнали, что Драко под сывороткой правды свидетельствовал, что старался помочь тебе перед битвой… не делай такое лицо, Гермиона, ты ничего с ним на самом деле не сделала. Так вот, все поняли, что сторонники Малфоя были правы, а сторонники Грейнджер — нет, — Гарри вздохнул. — И я сказал им, что позже, когда правда выйдет на свет, им всем будет стыдно…

— Насколько всё плохо? — повторила она. Её голос прозвучал слабее.

— Помнишь эксперимент Аша? — Гарри повернул голову и серьёзно посмотрел на неё.

Её разуму потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, и это её напугало, но потом информация всплыла в памяти. В 1951 году Соломон Аш взял несколько подопытных, и каждого поместил среди других людей, с виду таких же участников, но на деле — подсадных уток. Им показывали линию на экране, с пометкой Х, а рядом — ещё три, с пометками А, В и С. Ведущий эксперимента спрашивал, какой из трёх линий равна по длине линия Х. Правильным ответом, очевидно, был вариант С. Но другие «подопытные», подсадные, один за другим утверждали, что линия Х равна по длине линии В. Настоящий подопытный шёл предпоследним в очереди (будь он последним, возникли бы подозрения). Суть теста заключалась в проверке, согласится ли испытуемый с неправильным ответом В, который давали окружающие, или озвучит очевидный верный ответ С.

75% подопытных подчинились мнению остальных как минимум единожды. Треть испытуемых соглашалась с окружающими более, чем в половине случаев. Некоторые потом отметили, что действительно верили, что Х имеет ту же самую длину, что и В. И всё это было в случае, когда испытуемый не знал никого из других участников эксперимента. Если же окружить человека людьми, которые принадлежат к той же группе, что и он, например, посадить инвалида на коляске среди других инвалидов на колясках, эффект конформизма только усиливается...

У Гермионы возникло нехорошее предчувствие.

— Я помню, — прошептала она.

— Знаешь, я устраивал Легиону Хаоса тренировку против конформизма. Каждый легионер должен был стоять в центре и говорить «дважды два — четыре!» или «трава — зелёная!», а все остальные из Легиона обзывали его идиотом или насмехались над ним (у Аллена Флинта получалось особенно хорошо) или просто смотрели сквозь него и уходили. Но тебе нужно помнить, что подобная практика была только у Легиона Хаоса. Никто другой в Хогвартсе даже не знает, что такое конформизм.

— Гарри! — её голос задрожал. — Насколько всё плохо?!

Гарри ещё раз печально пожал плечами.

— Все со второго курса и старше, потому что они тебя не знают. Все в Армии Драконов. Все в Слизерине, разумеется. И, думаю, большая часть оставшейся магической Британии. Люциус Малфой контролирует «Ежедневный пророк», как ты помнишь.

— То есть все? — прошептала она. Руки и ноги её похолодели, словно она только что вышла из холодного бассейна.

— То, во что верят люди, не ощущается ими как вера, они просто думают, что мир такой и есть. Мы с тобой стоим в маленьком пузырьке вселенной, где на Гермиону Грейнджер наложили заклятие Ложной памяти. Все остальные живут в мире, где Гермиона Грейнджер пыталась убить Драко Малфоя. Если Эрни Макмиллан...

У неё перехватило дыхание. Даже капитан Макмиллан…

— …думает, что этика теперь запрещает ему оставаться твоим другом, то он пытается поступить правильно в том смысле, как он это понимает, в том мире, в котором, по его мнению, он живёт, — глаза Гарри смотрели очень серьёзно. — Гермиона, ты мне много раз говорила, что я слишком свысока смотрю на остальных. Но если бы я ожидал от них чересчур многого — если бы ожидал, что люди будут понимать всё правильно — я бы их вообще возненавидел. Оставим идеализм, на самом деле ученики не владеют науками о мышлении в мере, достаточной, чтобы отвечать за то, как работает их сознание. Они не виноваты, что они сумасшедшие, — голос Гарри был до странного мягким, почти как у взрослого. — Я знаю, тебе это тяжелее, чем было бы мне. Но помни, в конце концов настоящий виновник будет изобличён. Правда выйдет наружу, и все, кто был уверен в неправильном, окажутся в дурацком положении.

— А если настоящего виновника не поймают? — спросила она срывающимся голосом.

…или в итоге окажется, что это всё-таки я?

— Тогда ты покинешь Хогвартс и пойдёшь в Институт Салемских Ведьм в Америке.

— Покину Хогвартс?! — она никогда не рассматривала такую возможность иначе как высшую меру наказания.