Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— Да–а-а? – изумлённо протянул Гарри. – А за что? – он ещё никому не рассказал о знакомстве с ней, собирался было, но что‑то его останавливало, стеснялся он, что ли?

— А эти два придурка влюбились! – продолжал Рон пренебрежительно. – Фотографию никак не поделят, – бурчал он себе под нос. – Вот проберусь ночью к ним в комнату и украду снимок. Буду сам на неё смотреть!

— Так тебе она тоже нравится? – невинно поинтересовался Гарри.

— Ещё чего! – возмутился Рон, но при этом его веснушчатое лицо залилось предательской краской до самых ушей. – Подумаешь, хорошенькая колдунья, всего–навсего, а уж разговоров‑то вокруг неё, разговоров…

— А отчего же она такая популярная? – перевёл Гарри разговор в другое русло.

— Ну ты даёшь, Гарри! Ты что – совсем тёмный? Неужто не слышал о любовном напитке Тристан и Изольда?

— Э–э-э… нет.

— Тогда слушай. Мисс Мелисса Найтингейл – опора и надежда современного зельеварения. Небось была любимой ученицей Снегга. Она – изобретательница самого популярного любовного зелья. Оно продаётся всего пару недель, а уже названо товаром года. Благодаря ему уже поженились двести или сколько‑то там пар! Я не знаю, как оно действует, но этот напиток официально разрешён Министерством к продаже и употреблению, а этого очень многого стоит. Эта Мисс Найтингейл, небось, озолотилась. Вот бы жениться на ней и стать богатым… – мечтательно зажмурился Рон.

— Она же раза в два тебя старше, насколько я понял, – удивился Гарри.

— Ты не понял! Её называют женщиной без возраста. Никто точно не знает, сколько ей лет. Даже эти сплетники из Пророка не смогли выяснить её точный возраст, а уж они профессионалы своего дела, у них нюх на сенсации. Выглядит же Мисс Найтингейл лет на 18, не больше.

Это точно, – подумал Гарри. – Кому, как ни ему, было об этом знать.

— А ещё она красивая и, говорят, умная. Ещё бы – придумала любовное зелье, официально разрешённое к продаже.

Как это ни странно, Гарри почувствовал смутную ревность. И тут он кое‑что придумал.

— А может быть на самом деле она старая и страшная, но изобрела ещё какое‑нибудь зелье вечной молодости и красоты, пользуется им и пудрит всем мозги, а вы перед ней в штабеля укладываетесь! – И Гарри триумфально посмотрел на друга, довольный своей выдумкой.

— Ну, не знаю, – растерялся Рон, но тут же вышел из положения. – Значит – она станет ещё богаче, продавая эти новые зелья, а, значит, поводов жениться на ней будет ещё больше! – заключил он, победно глядя на Гарри и гордясь своей логикой.

— Неужели деньги – это всё, что тебя волнует? – возмутился Гарри. Ему стало по–человечески обидно за Мелиссу.

— Да ведь не у всех же увесистая кучка золота в Гринготтсе, – горько усмехнулся Рон.

Гарри не знал, что и возразить на это. Ведь у Уизли и правда никогда не было денег, и вряд ли когда появятся. Ему стало неловко, но тут он нашёлся, уведя разговор в сторону:

— А что значит – официально разрешённое к продаже зелье? Все остальные что же – за–прещённые?

— Конечно! Ты что, не знал?

— Нет, откуда? Я вообще не верю ни в какие любовные напитки и приворотные зелья.

— Зря ты так говоришь, Гарри. Вот подожди, подольёт тебе наша Джинни какой‑нибудь гадости, вмиг забудешь Чжоу и влюбишься в неё! – И Рон рассмеялся, довольный своей шуткой.

В соседних кустах раздался треск.

— Да как ты смеешь так говорить? – донеслось оттуда, и появилась… Джинни, собственной персоной. С красным от злости лицом и глазами, полными слёз. – Да я никогда… Гарри, не верь ему… я… тебе… да ни за что… А ты! – она повернулась к Рону. – Как ты мог сказать такое! – Она разрыдалась и побежала по направлению к дому.

Ребята растерялись.

— Ну зачем ты так? – укорил Гарри друга.

— Я же просто пошутил, и потом, я же не знал, что она в кустах подслушивает, – оправдывался тот. – Это будет ей местью за то, что она не считает меня мужчиной. А ты и вправду ей нравишься, это все знают. С этим Майклом‑как–там–его–Корнером, она, по–моему, просто так встречалась, иначе она бы мне об этом рассказала. Я же узнал о нём в последний момент. Я считаю, что она до сих пор влюблена в тебя по уши, но скрывает.

— Даже если и так, нельзя смеяться над чужими чувствами. Представь, что над тобой кто‑нибудь вот так подшутит или будет дразнить.

— Гарри, ты как всегда прав, рассудительный ты наш! – огрызнулся Рон. – Ладно, мы най–дём Джинни и извинимся. – Он хитро прищурился. – А потом ты её поцелуешь, и Джинни будет отомщена!

— Ах ты… – и Гарри кинул в него подушкой, мгновенно превратив в неё катушку с леской.

— Я так этого не оставлю! – отозвался Рон, накрыв Гарри той самой подушкой с ног до головы, мгновенно увеличив её в размерах до хорошей пуховой перины.

Минут десять они катались по траве, хохоча и задыхаясь, запутавшись в перине и норовя заткнуть друг другу рот её углом, пока из дома не донёсся голос Миссис Уизли:

— Все обедать! Кто не успел, тот опоздал!

Юноши собрали рыболовные снасти и побежали к дому. У них совсем вылетело из голо–вы, что они собирались извиниться перед Джинни, тем более что её за обедом не было.