Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Ну вот! — провозгласил Шульман. — Теперь каждый знает своего соперника, а номер на шее означает порядок выхода на поле, понятно? Я сейчас уйду, потому что я комментирую состязания. Мистер Диггори, когда услышите свисток, просто выходите на поле и все, хорошо? Что еще… Гарри? Можно тебя на два слова? Снаружи?

— Э-э-э… конечно, — ничего не соображая, ответил Гарри, поднялся и вслед за Шульманом вышел из палатки. Тот отошел на некоторое расстояние, остановился между деревьями и по-отечески повернулся к Гарри.

— Как себя чувствуешь, Гарри? Может, тебе что-нибудь принести?

— Что? — даже не понял Гарри. — А… нет, спасибо.

— У тебя есть план? — Шульман заговорщицки понизил голос. — Потому что, если не возражаешь, конечно, я с радостью поделюсь с тобой кое-какими идейками. Я имею в виду, — продолжал Шульман, понижая голос еще сильнее, — ты же у нас малолетка, Гарри… и если я могу чем-то помочь…

— Нет, — отрезал Гарри, да так поспешно, что его ответ прозвучал грубо, — нет, я… уже знаю, что делать. Спасибо.

— Никто не узнает, Гарри, — подмигнул Шульман.

— Нет, спасибо, все хорошо, — произнося эти слова, Гарри удивился, почему он их без конца повторяет, в то время как на самом деле ему еще ни разу не было так плохо. — У меня есть план, и я…

Где-то вдалеке прозвучал свисток.

— Батюшки, мне надо бежать! — спохватился Шульман и умчался.

Гарри пошел к палатке и увидел выходящего Седрика, еще более позеленевшего. Проходя мимо, Гарри попытался пожелать ему удачи, но выдавил из себя только странный гортанный хрип.

Он вернулся в палатку к Флер и Круму. Спустя пару секунд снаружи донесся рев толпы, видимо, означавший, что Седрик вошел в загон и оказался лицом к лицу с живым прототипом своей фигурки…

Гарри не мог себе и представить, что сидеть и ждать будет так ужасно. Публика, как единое многоголовое существо, вскрикивала… визжала… ахала, выражая свою реакцию на то, что проделывал Седрик, чтобы пробраться мимо шведского тупорыла. Крум упорно глядел в пол. Флер вместо Седрика меряла шагами палатку. А комментарии Шульмана только усугубляли общее состояние… Жуткие картины возникали в голове у Гарри, когда он слышал: «о-о-о, чуть не попался, совсем чуть-чуть»… «вот рисковый парень!»… «хороший ход — жаль, не помогло!»…

А затем, минут через пятнадцать, раздался оглушительный гул, который мог означать только одно: Седрик обошел дракона и схватил золотое яйцо.

— Очень, очень хорошо! — кричал Шульман. — А сейчас — что нам скажут судьи?

Но он не стал произносить оценки вслух; видимо, судьи показывали публике таблички.

— Один закончил, осталось трое! — заорал Шульман, когда вновь прозвучал свисток. — Мисс Делакер, прошу вас!

Флер дрожала с головы до ног. Когда она выходила из палатки с высоко поднятой головой и крепко зажатой в руке палочкой, Гарри даже почувствовал к ней некоторую симпатию. Они с Крумом остались вдвоем, сидя у противоположных стен и избегая встречаться взглядами.

Повторилось все то же самое… «О, не уверен, что это разумно!» — доносились до них веселые вопли Шульмана, — «О!.. Почти что… Теперь осторожно!.. Святое небо, я думал, она его схватит!»

Через десять минут трибуны разразились аплодисментами… Значит, Флер тоже выполнила задание. Пауза… судя по всему, показывают оценки Флер… снова рукоплескания… потом, в третий раз, свисток.

— На поле выходит мистер Крум! — провозгласил Шульман, и Крум косолапо удалился, оставив Гарри в одиночестве.

Он как-то особенно чутко ощущал свое тело; ощущал, как сильно бьется сердце, как от страха сводит пальцы… и в то же время, глядя на стены палатки и слушая, как бы очень издалека, шум толпы, он словно бы находился вне самого себя…

— Очень смело! — орал Шульман. Гарри услышал кошмарный, пронзительный вопль китайского огнешара. Публика судорожно вдохнула. — Вот это храбрость!.. И… Есть! Он добыл яйцо!

Рукоплескания осколками разбитого стекла рассыпались в зимнем воздухе. Крум закончил выступление — сейчас наступит черед Гарри.

Он встал, заметив мимоходом, что ноги превратились в желе, и стал ждать. Прозвучал свисток. Он вышел из палатки. Ужас его достиг крещендо. И вот уже, миновав рощицу, он вошел в загон.

Открывшуюся перед ним картину он увидел как будто бы в очень ярком, цветном сне. С трибун, магически воздвигнутых здесь с того дня, как он в последний раз стоял на этом месте, смотрело великое множество лиц. А с другой стороны загона злобными желтыми глазами на него уставился шипохвост, с полусогнутыми крыльями склонявшийся над кладкой яиц. Чудовищный чешуйчатый ящер молотил по земле шипастым хвостом, оставляя отметины длиною в ярд. С трибун несся жуткий шум, приветственный или нет, Гарри было все равно. Пришло время сделать то, что нужно сделать… нужно сконцентрировать всю волю на том, в чем его единственное спасение…

Гарри поднял палочку.

— Ассио Всполох! — прокричал он.

И стал ждать, всеми фибрами души надеясь, молясь… вдруг не получится… вдруг метла не прилетит… от окружающего его отделяла какая-то зыблющаяся, прозрачная, жаркая завеса, и от этого загон и лица людей будто бы плавали в воздухе…