Гарри не забыл про намек Диггори, но, к сожалению, те далекие от дружеских чувства, которые он испытывал сейчас к Седрику, не позволяли принять от него помощь, по крайней мере, до тех пор, пока оставалась надежда, что удастся обойтись без нее. В любом случае, Гарри считал, что, если бы Седрик и в самом деле хотел помочь, он мог бы выразиться и пояснее. Вот он, Гарри, прямо сказал Седрику, что их ждет на первом состязании — а тот советует принять ванну! Разве это по-честному? Нет уж, не надо ему такой дурацкой помощи — тем более от того, кто расхаживает по коридорам за ручку с Чу.
А тем временем наступил первый день нового семестра, и Гарри отправился на уроки, нагруженный, как всегда, книжками, перьями и пергаментом. Сосущее беспокойство по поводу неразгаданной загадки висело на нем дополнительной тяжестью, как будто он и яйцо повсюду таскал с собой.
Школьный двор по-прежнему был завален снегом, а окна теплиц так запотели, что на гербологии сквозь них ничего не было видно. В такую погоду никому не хотелось идти на уход за магическими существами, правда, как справедливо заметил Рон, уж драклы их точно согреют: либо будут за ними гоняться, либо подожгут домик Огрида своими взрывами.
Однако, приблизившись к хижине, ребята увидели возле нее пожилую ведьму с коротко стриженными седыми волосами и сильно выдающимся вперед подбородком.
— Поторопитесь, поторопитесь, колокол прозвенел пять минут назад, — рявкнула она на медленно бредущих по снегу учеников.
— А вы кто? — не очень-то вежливо уставился на нее Рон. — И где Огрид?
— Я — профессор Гниллер-Планк, — светским тоном ответила дама, — временный преподаватель ухода за магическими существами.
— Где Огрид? — громко повторил Гарри.
— Его отстранили, — не вдаваясь в подробности, сообщила профессор Гниллер-Планк.
До Гарри донесся тихий противный смех. Гарри обернулся — подошли слизеринцы, возглавляемые Драко Малфоем. У всех был довольный вид, новой преподавательнице никто не удивился.
— Сюда, пожалуйста, — пригласила профессор Гниллер-Планк и направилась к загону, где тряслись от холода огромные бэльстэковские кони. Гарри, Рон и Гермиона пошли за ней, на ходу оглядываясь на хижину. Занавески на окнах были задернуты. Где же Огрид? Там, внутри, больной и одинокий?
— А что с Огридом? — спросил Гарри, нагнав профессора Гниллер-Планк.
— Тебя это не касается, — ответила она так, как будто он спросил о чем-то неприличном.
— Нет, касается, — с горячностью возразил Гарри. — Что с ним такое?
Профессор Гниллер-Планк словно не услышала. Вдоль загона с зябко съежившимися бэльстэковскими конями она провела класс к дереву на опушке Запретного леса. К нему был привязан большой красивый единорог.
Девочки заохали от восторга.
— О-о-о, какой он красивый! — прошептала Лаванда Браун. — Откуда она его взяла? Их ведь так трудно поймать!
По сравнению с ослепительно-белым единорогом снег казался серым. Животное нервно било золотыми копытами и запрокидывало назад рогатую голову.
— Мальчикам — отойти назад! — приказала профессор Гниллер-Планк. Она запрещающе выбросила назад руку, при этом больно ткнув Гарри в грудь. — Единороги предпочитают женщин. Девочки — выйдите вперед. Приближайтесь осторожно… Тихо, тихо, не торопитесь…
Она и девочки медленными шагами направились к единорогу. Мальчики остались стоять у изгороди.
Как только профессор Гниллер-Планк оказалась вне зоны слышимости, Гарри повернулся к Рону:
— Что же с ним случилось? Как ты думаешь, это не дракл?…
— Нет, Поттер, дракл на него не нападал, если ты этого боишься, — раздался вкрадчивый шепот Малфоя. — Нет. Просто он стыдится показать людям свою громадную противную рожу.
— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил Гарри.
Малфой сунул руку во внутренний карман робы и достал свернутый газетный лист.
— Вот, — протянул он. — Жаль тебя огорчать, Поттер…
Гнусно осклабясь, он смотрел, как Гарри схватил газету, развернул ее и стал читать заметку. Рон, Симус, Дин и Невилль читали через его плечо. В газете была напечатана статья, предваряемая фотографией Огрида, на которой он имел особенно неблагонадежный вид.