Гарри Поттер и Огненная Чаша

В голове всплыла картинка: полутемная комната… змея на коврике у камина… человечек по имени Питер, по прозвищу Червехвост… высокий ледяной голос…. голос Лорда Вольдеморта. При одной мысли о нем по пищеводу в живот будто бы проскользнул кубик льда…

Гарри крепко зажмурился и постарался припомнить, как выглядел Вольдеморт, но не смог… помнил только, что, едва кресло было повернуто и ему стало видно то, что в нем сидит, он испытал такой ужас, что мгновенно проснулся… А может, его разбудила боль во лбу?

И что это был за старик? Там точно был какой-то старик; Гарри видел, как он упал на пол. В голове все перемешалось; мальчик прижал ладони к лицу, чтобы не видеть комнаты и удержать видение, но это было все равно что пытаться удержать в руках воду; чем сильнее он цеплялся за воспоминания, тем быстрее они исчезали из памяти… Вольдеморт и Червехвост говорили о ком-то, кого они убили… Гарри никак не мог вспомнить имени… и они собирались убить кого-то еще… его самого!

Гарри убрал руки от лица, открыл глаза и обвел комнату странным взором, словно ожидал увидеть что-то необычное. Правду сказать, в комнате действительно хватало необычных вещей. В изножьи кровати стоял открытый деревянный сундук, где лежали котел, метла, черная колдовская одежда и разнообразные книги заклинаний. Письменный стол, точнее, ту его часть, которая не была занята большой пустой клеткой, где обычно восседала полярная сова Хедвига, покрывали многочисленные пергаментные свитки. На полу возле кровати лежала открытая книга; вечером Гарри читал ее, пока не заснул. Люди на иллюстрациях двигались. Мужчины в ярко-оранжевых одеждах гоняли на метлах, то появляясь, то исчезая из поля зрения, и перебрасывали друг другу красный мяч.

Гарри подошел к книжке, поднял ее с пола, проследил, как один из колдунов забил весьма впечатляющий гол в кольцо, расположенное на шесте пятидесятифутовой высоты. И захлопнул книгу. Сейчас даже квидиш — по мнению Гарри, самая интересная игра на свете — не мог отвлечь его от тяжелых мыслей. Он положил «Полеты с «Пушками» на тумбочку, подошел к окну, раздвинул занавески и выглянул на улицу.

Бирючиновая аллея выглядела так, как и подобает почтенной пригородной улице в субботу перед рассветом. Все окна зашторены. И, насколько можно различить в темноте, в поле зрения нет ни единого живого существа, даже кошки.

И все же… все же… Гарри в тревоге вернулся к кровати и сел, снова водя пальцем по шраму. Его беспокоила вовсе не боль; он был привычен и к боли, и к разнообразным травмам. Однажды он вообще лишился костей в правой руке и пережил кошмарную ночь, во время которой все они выросли заново. В другой раз ту же самую руку насквозь пронзил ядовитый змеиный зуб футовой длины. Не далее как в прошлом году Гарри упал с метлы с высоты в пятьдесят футов. Короче говоря, для него не было ничего необычного в самых странных несчастных случаях и повреждениях; в сущности, они неизбежны, если ты учишься в «Хогварце», школе колдовства и ведьминских искусств и вдобавок обладаешь способностью вляпываться в истории.

Беспокоило его другое. В прошлый раз шрам болел тогда, когда Вольдеморт был рядом… но ведь сейчас его нет… невозможно себе и представить, чтобы Черный Лорд рыскал ночью по Бирючиновой аллее, это абсурд…

Гарри напряженно вслушался в тишину ночи. Ожидал ли он услышать скрип ступеней, шорох мантии? Внезапно он вздрогнул — но это всего лишь раздался мощный храп двоюродного брата Дудли.

Гарри внутренне встряхнулся; нельзя же так глупить; в доме нет никого, кроме дяди Вернона, тети Петунии и Дудли, и все они сейчас спят сладким сном.

Надо сказать, что именно в таком виде — во сне — Дурслеи устраивали Гарри более всего; когда они бодрствовали, радости от них было мало. Дядя Вернон, тетя Петуния и Дудли, единственные родственники Гарри, были муглами (неколдунами) и всячески презирали и ненавидели колдовство во всех его проявлениях, у них в доме Гарри чувствовал себя каким-то сушеным навозом. Последние три года, чтобы как-то объяснить длительное отсутствие племянника, Дурслеи говорили соседям, что он воспитывается в заведении св. Грубуса — интернате строгого режима для неисправимо-преступных типов. Дяде и тете было прекрасно известно, что несовершеннолетним колдунам запрещается заниматься магией вне стен «Хогварца», но они все же склонны были винить племянника во всех происшествиях в доме. Мысль о том, чтобы довериться родственникам, казалась нелепой, Гарри никогда не рассказывал им о своей жизни в колдовском мире. Представить себе, что он пойдет к ним, когда они проснутся, и пожалуется на боль во лбу, поведает о своем беспокойстве по поводу Вольдеморта — да это просто смешно!

Тем не менее, изначально Гарри оказался у Дурслеев именно из-за Вольдеморта. Если бы не Вольдеморт, у него не было бы шрама. Если бы не Вольдеморт, у него были бы родители…