Гарри Поттер и Орден Феникса

Усмехаясь, вопреки своему желанию, Гарри взял один конец и засунул себе в ухо так же, как это сделали близнецы.

— Хорошо, начали! — прошептал Фрэд.

Телесного цвета ремешки, извиваясь, как длинные плоские червяки, проскользнули под дверь. Сначала Гарри ничего не услышал, а затем подпрыгнул от неожиданности, потому что так отчетливо услышал шепот Тонкс, будто она стояла прямо перед ним.

— …они обыскали все вокруг, и нигде не смогли найти змею. Судя по всему, она просто исчезла сразу после того, как напала на тебя, Артур… но ведь Сам-Знаешь-Кто и не мог надеяться, что змея попадет внутрь, неправда ли?

— Полагаю, он послал ее в качестве дозорного, — пророкотал Хмури. — Потому как ему ведь не слишком последнее время улыбалось, так ведь? Нет, я считаю, он пытается составить для себя ясную картину того, с чем ему придется столкнуться лицом к лицу, и если бы там не было Артура, у этой твари было бы больше времени, чтобы оглядеться. Так, Поттер говорит, он видел все, что случилось?

— Да, — встревожено отозвалась миссис Уизли. — Знаете, кажется, Думбльдор все время ждал от Гарри что-нибудь вроде этого.

— Да, верно, — сказал Хмури. — Что-то странное с этим ребенком Поттеров, мы все это знаем.

— Думбльдор, кажется, волновался из-за Гарри, когда я говорил с ним этим утром, — прошептал мистер Уизли.

— Конечно, волнуется, — рыкнул Хмури. — Парень видит вещи глазами змеи Сами-Знаете-Кого. Видимо, Поттер не осознает, что это значит, но если им владеет Сами-Знаете-Кто…

Гарри вытащил Эластичное Ухо из своего собственного. Сердце стучало, как бешенное, а щеки жарко пылали. Он оглядел остальных. Они, вдруг ужасно испугавшись, уставились на него, с ремешками, все еще торчащими из их ушей.

Глава 23 Рождество в изолированной палате

Поэтому ли Думбльдор не хочет больше встречаться глазами с Гарри? Думает, что на него уставится Вольдеморт? Может, боится, что ярко-зеленые глаза вдруг станут алого цвета, а зрачки по-кошачьи вытянутся? Гарри вспомнил, как однажды змееподобное лицо Вольдеморта прорезалось на затылке Квирелла, и на всякий случай пробежал пальцами по своему затылку, удивляясь, на что похоже ощущение, когда из твоего же черепа лезет наружу Вольдеморт.

Возвращаясь обратно из госпиталя, он чувствовал себя грязным, заразным, несущим какие-то смертельные бактерии, недостойным сидеть в одном вагоне метро со всеми этими невинными, чистыми людьми, чьи умы и тела не несли на себе позорного пятна Вольдеморта…он не просто видел змею, он сам был змеей, теперь-то он это знает…

Эта мыль настолько ужаснула его, что внутренности свело брезгливой судорогой, будто внутри его самого извивался клубок змей.

Что он оставил, кроме своих последователей?

Нечто, что он мог получить только обманным путем… нечто, вроде оружия. Нечто, чего у него не было в прошлый раз.

Я — то самое оружие, подумал Гарри, качаясь в вагоне метро, въезжающего в туннель, и эта мысль ядом разлилась по его венам, заставив покрыться холодным потом. Я — то, что Вольдеморт пытается использовать, вот почему вокруг меня всегда охрана, куда бы я ни пошел, и это не для моей защиты, а для защиты других людей от меня, но ведь это все равно не срабатывает, они не могут постоянно приглядывать за мной в Хогвардсе… Я напал на мистера Уизли прошлой ночью, Я. Вольдеморт заставил меня это сделать, и он, наверное, внутри меня, прямо сейчас, знает все, о чем я думаю…

— Ты в порядке, Гарри, милый? — прошептала миссис Уизли, перегнувшись через Джинни, чтобы он расслышал ее сквозь громыхание вагона. — Ты выглядишь не слишком-то хорошо. Приболел?

Они все посмотрели на него. Он яростно затряс головой и уставился на рекламный плакат домашнего страхования.

— Гарри, милый, ты уверен, что ты в порядке? — все еще беспокоилась миссис Уизли, когда они шли мимо неухоженного клочка зелени в центре площади Гриммолд-Плэйс. — Ты такой бледный… ты действительно спал сегодня? Поднимись-ка наверх и сосни пару часов перед обедом, договорились?

Он кивнул, это был замечательный повод избежать разговоров со всеми остальными, а именно этого он сейчас не хотел. Так что, переступив порог дома, он рванул прямо наверх мимо стойки для зонтиков, сделанной из тролльей ноги, по лестнице в их с Роном спальню.

Здесь он принялся вышагивать взад и вперед между двумя кроватями и картины Финеаса Нигеллуса в пустой раме, и его мозг вскипал, переполненный вопросами, на которых не было ответа.

Как он стал змеей? Возможно, он — анимаг… нет, такого быть не может, он бы знал… наверное Вольдеморт был анимагом… да, подумал Гарри, вот это скорее всего, уж в змею-то он точно мог бы превратиться…и когда он берет верх над моим рассудком, мы оба превращаемся…но это все равно не объясняет того, как я перенесся из своей кровати в Лондон всего-то за пять минут…но, если Вольдеморт самый могущественный колдун на земле, за исключением Думбльдора, конечно, то, возможно, для него не проблема вот таким способом перемещать людей в пространстве.