Гарри Поттер и Орден Феникса

— Возможно, у Сивиллы Трелони и вправду есть дар предвидения, — продолжал Флоренц, прохаживаясь перед ними; Гарри слышал, как его хвост с лёгким свистом рассекает воздух, — но по большей части она напрасно тратит своё время на глупую ворожбу, порождение человеческого самодовольства. Я же пришёл сюда, чтобы обучить вас мудрости кентавров, беспристрастной и объективной. Мы ищем в небесах признаки великих перемен, приливов и отливов зла, которые порой отражаются там. Иногда понять то, что мы видим, удаётся только спустя десяток лет.

Флоренц указал на красную звёздочку прямо над Гарри.

— В прошлом десятилетии приметы говорили о том, что в волшебном мире наступил всего лишь краткий перерыв между двумя войнами. Марс, вестник битвы, ярко светит над нами, а это значит, что вскоре борьба должна разразиться снова. Когда именно, кентавры пробуют предсказать, сжигая специально подобранные травы и листья и наблюдая за их дымом и пламенем…

Это был самый необычный из всех уроков, на которых довелось побывать Гарри. Они и впрямь жгли на классном полу шалфей и листья мальвы, и Флоренц велел им вглядеться в едкий дым и попытаться различить там определённые формы и образы, но при этом, похоже, совершенно не огорчился, когда никто из них не увидел ни одного из описанных им знаков, — он сказал, что людям редко удаётся овладеть этим искусством, что кентавры осваивают его годами, а напоследок заявил, что слишком уж доверять таким вещам тоже глупо, поскольку в них порой ошибаются и сами кентавры. Он не походил ни на кого из знакомых Гарри преподавателей. Казалось, главное для него — не научить их тому, что знал он сам, а втолковать им, что никакое знание, даже нечеловеческое, не может быть абсолютным.

— Не скажешь, что он хоть в чём-то уверен по-настоящему, — тихонько сказал Рон, когда они тушили свой костерок из листьев мальвы. — Я в том смысле, что неплохо бы узнать что-нибудь более конкретное об этой скорой войне, как по-твоему?

В коридоре, прямо над классной дверью, прозвенел звонок, и все подскочили; Гарри совершенно забыл, что они по-прежнему в замке, а вовсе не в глухом лесу. Ученики потянулись наружу — вид у них был такой, словно они ещё не успели толком очнуться.

Гарри с Роном уже собрались выйти вслед за ними, как вдруг Флоренц сказал:

— Пожалуйста, Гарри Поттер, на два слова.

Гарри обернулся, и кентавр шагнул к нему. Рон замешкался.

— Вам тоже можно остаться, — сказал ему Флоренц. — Только закройте дверь.

Рон поспешил выполнить просьбу.

— Вы ведь друг Хагрида, Гарри Поттер? — сказал кентавр.

— Да, — ответил Гарри.

— Тогда предупредите его от меня. Его план не работает. Лучше ему оставить свои попытки.

— Оставить попытки? — тупо повторил Гарри.

— Да, потому что его план не работает, — кивнув, подтвердил Флоренц. — Я бы и сам предупредил Хагрида, но я изгнанник — теперь мне было бы неразумно приближаться к Лесу… У Хагрида и так немало хлопот — не хватает ему ещё битвы кентавров.

— Но… что Хагрид пытается сделать? — тревожно спросил Гарри.

Флоренц бесстрастно посмотрел на него.

— Недавно Хагрид оказал мне большую услугу, — ответил он, — да и прежде я искренне уважал его за любовь ко всем живым существам. Я не выдам его тайны. Но Хагрида нужно привести в чувство. Его план не работает. Скажите ему это, Гарри Поттер. Желаю вам удачи.

* * *

Радость, которую испытал Гарри после опубликования в «Придире» своего интервью, давным-давно испарилась. Скучный март сменился ветреным апрелем, и его жизнь опять превратилась в нескончаемую череду забот и проблем.

Амбридж по-прежнему посещала все занятия по уходу за магическими существами, поэтому выполнить поручение Флоренца было очень трудно. Наконец Гарри умудрился сделать это, притворившись, что забыл свою книжку «Фантастические звери и места их обитания», и вернувшись назад после урока. Когда он передал Хагриду предостережение Флоренца, лесничий воззрился на него заплывшими, подбитыми глазами, явно растерянный, однако вскоре, похоже, снова пришёл в себя.

— Славный малый этот Флоренц, — хрипло сказал он, — только не знает он, чего говорит. Всё у меня получается, вот оно как.

— Что ты задумал, Хагрид? — серьёзно спросил Гарри. — Тебе ведь надо быть осторожным: Амбридж уже выгнала Трелони, и это, по-моему, только начало. Если ты сделаешь что-нибудь запрещённое, она тебя…

— Есть вещи поважней, чем сохранить работу, — сказал Хагрид, хотя руки его при этом слегка задрожали и тазик с помётом нарлов грохнулся на пол. — Ты насчёт меня того, не волнуйся; иди себе, он парень-то ничего.

Гарри волей-неволей пришлось оставить Хагрида, который принялся убирать рассыпанный помёт, но на душе у него по дороге к замку скребли кошки.

А тем временем, как ни уставали напоминать им преподаватели и Гермиона, СОВ неуклонно приближались. Все пятикурсники в разной степени страдали от стресса, однако Ханна Эббот первой получила от мадам Помфри успокаивающую настойку, когда вдруг ударилась в слёзы на травологии и заявила в промежутках между всхлипами, что она слишком тупа, в жизни не сдаст экзаменов и потому хочет сейчас же бросить школу.