Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

Они прошли коридор, и вышли через двойные двери на лестничный пролет. Кругом висели фотографии кровожадных с виду Целителей. Пока они карабкались по ступенькам, Целители ставили им странные диагнозы и выписывали ужасные рецепты. Рон не на шутку струхнул, когда средневековый портрет мага поставил ему диагноз последней степени крапчатости.

— И что это? — рявкнул Рон, когда маг проследовал за ним по шести портретам, отгоняя по пути их хозяев.

— Самое ужасное поражение кожи, юный милорд. От него ваша кожа покроется оспинами и сделает вас ещё уродливее, чем вы сейчас —

— Кто бы говорил про уродливость! — психанул Рон. Его уши покраснели.

— единственное, что может вам помочь — это кожа лягушки. Надо обернуть ей горло, и в полнолуние встать голым в корыто с глазами угрей —

— Нет у меня никакой крапчатости!

— Но у вас на лице отвратительные пятнышки, милорд —

— Это веснушки! — заорал Рон. — А теперь вали обратно и оставь меня в покое!

Он оглянулся на остальных, которые едва сдерживали улыбки.

— Какой это этаж?

— По-моему, шестой, — сказала Гермиона.

— Нет, это пятый… надо ещё подняться… — сказал Гарри.

Но, поднявшись на площадку, он в шоке остановился перед дверью с табличкой «Отдел по Снятию Заклинаний». За дверью, прижавшись носом к стеклу, стоял кудрявый голубоглазый блондин, улыбавшийся во весь рот и обнажающий великолепные белые зубы.

— Черт побери! — охнул Рон, смотря на блондина.

— О, боже мой, — выдавила Гермиона. — Профессор Локхарт!

Их бывший учитель по Защите от Темных Сил открыл двери и вышел к ним. На Локхарте был длинный лиловый халат.

— Ну, привет! — сказал он. — Пришли за автографом, как я понимаю?

— Всё тот же, — прошептал Гарри Джинни, и та хихикнула.

— Э-э… как ваши дела, профессор? — спросил Рон слегка виноватым голосом. Это его безжалостная палочка отбила память у Локхарта, причем того пришлось положить в Мунго. Гарри недолюбливал Локхарта — он помнил, как тот чуть не стер память им с Роном.

— Я в отличной форме, спасибо! — сказал цветущий Локхарт и вынул из кармана потёртое павлинье перо. — Итак, сколько автографов вам нужно? Я теперь могу писать прописью, а не печатными буквами!

— Э-э… спасибо, но нам пока не нужны автографы, — Рон переглянулся с Гарри, который спросил: — Профессор, а почему вы бродите по коридорам? Разве вы не должны быть в палате?

Улыбка сползла с лица Локхарта. Некоторое время он задумчиво смотрел на Гарри, потом спросил: — Мы знакомы?

— Э-э… ну да, — ответил Гарри. — Вы учили нас в Хогвартсе, помните?

— Учил? — повторил Локхарт, опешив. — Я? Когда это?

На лице профессора внезапно появилась улыбка, от которой им стало не по себе.

— Учил вас всему, что я знаю? Ну, так что на счет автографов? Давайте напишем целую сотню, и вы раздадите их друзьям, чтобы никто не остался в обиде!

Тут из двери в конце коридора высунулась голова, и чей-то голос позвал: — Гилдерой, настырный мальчишка, куда ты подевался?

Добродушная с виду целительница с блестящей мишурой в волосах шла по коридору, тепло улыбаясь Гарри и остальным.

— О, Гилдерой, у тебя посетители! Как чудесно, в Рождество! Знаете, у него никогда не бывает посетителей… не знаю, почему — ведь он такой душка!

— Мы раздаем автографы! — сообщил Локхарт целительнице с улыбкой до ушей. — Им нужна куча автографов, чтобы никто не остался забытым! Надеюсь, у нас хватит фотографий…

— Только поглядите на него, — целительница взяла Локхарта за руку и улыбнулась ему ласково, как двухлетнему малышу. — Не так давно он был очень знаменит; мы надеемся, что привычка раздавать автографы — признак возвращения памяти. Вы проводите его? Он у нас в отдельной палате… наверное, выбежал, пока я разносила рождественские подарки, а обычно дверь закрыта. Но он вовсе не опасен! Просто, — она понизила голос, — он немного не в себе — не помнит, кто он, а если выйдет в коридор, не может вспомнить дорогу обратно… это так мило с вашей стороны — зайти, чтобы проведать его.

— Э-э… — Рон посмотрел на потолок. — Мы, вообще-то, просто —

Но целительница выжидающе на них смотрела, и промямленное Роном «шли на чашку чая» повисло в воздухе. Они печально переглянулись, и пошли за Локхартом и Целительницей по коридору.

— Только ненадолго, — шепнул Рон.

Целительница направила палочку на дверь с табличкой «Палата Януса Тики» и сказала: Алохомора. Дверь отворилась, и они вошли внутрь. Целительница крепко держала Локхарта за руку до тех пор, пока не усадила того в кресло возле кровати.

— Это палата для долговременных пациентов, — сообщила она Гарри, Рону, Гермионе и Джинни тихим голосом. — Для тех, кого поразили неизлечимые заклятия. Конечно, постоянным лечением зельями и магией мы можем чего-то добиться. К Гилдерою постепенно возвращается память, и мистер Боуд уже начал что-то произносить, хоть и на непонятном нам языке. Что ж, мне надо разнести оставшиеся подарки. Так что оставлю вас наедине.