Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Куда ты, Гарри? — требовательно спросила Гермиона.

Гарри не ответил. Он быстро прорезал толпу: миновал профессора Флитвика, который, визгливо покрикивая, пытался расставить нескольких когтевраннцев (каждый норовил оказаться впереди остальных), профессора Стебль, старавшуюся построить пуффендуйцев, и, наконец, обогнул Эрни Макмиллана и замер позади всех, за самой спиной Малфоя, вос-пользовавшегося всеобщей суматохой для того, чтобы возобновить спор с Крэббом — тот с весьма строптивым видом стоял футах в пяти от него.

— Не знаю я, сколько еще, понял? — крикнул ему Малфой, не заметив замершего позади них Гарри. — Это займет больше времени, чем я думал.

Крэбб открыл рот, но Малфой, по-видимому, догадался, что он хочет сказать.

— Слушай, Крэбб, чем я занят, это вообще не твоего ума дело. Тебе с Гойлом следует просто исполнять приказ и стоять на страже!

— Когда я прошу друзей постоять на страже, то стараюсь объяснить им, чем намерен заняться, — достаточно громко для того, чтобы Малфой его услышал, сказал Гарри.

Малфой круто повернулся, рука его метнулась к волшебной палочке, но тут деканы грянули: «Тихо!» — и наступила тишина. Малфой нехотя отвернулся.

— Благодарю вас, — сказал Двукрест. — Итак... Он взмахнул волшебной палочкой. Тут же на полу перед каждым учеником появилось по старомодному деревянному обручу.

— Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! — сказал Двукрест. — Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, — продолжал Двукрест. — В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Каждый поозирался тайком, проверяя, все ли его соседи глядят в середину обруча, после чего торопливо проделал то, что им велели. Гарри вперился взглядом в ограниченный его обручем кружок пыльного пола и постарался, как мог, изгнать из головы все прочие мысли. Задача оказалась решительно непосильной, поскольку он так и продолжал гадать, для каких это дел Малфою потребовались охранники.

— Шаг второй, — сказал Двукрест. — Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте ее на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!

Гарри украдкой огляделся. Слева Эрни Макмиллан с напряжением уставился в середину своего обруча, лицо у него покраснело — казалось, будто он тужится, пытаясь снести яйцо величиной с квоффл. Гарри, подавив смешок, поспешил перевести взгляд на собственный обруч.

— Шаг третий, — воскликнул Двукрест, — выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде — раз...

Гарри снова огляделся — на лицах многих учеников появился испуг, большинство были явно смущены тем, что трансгрессировать их попросили так скоро.

— …два...

Гарри снова попытался сосредоточить все мысли на обруче. Он, правда, уже забыл, что обозначают эти три «Н».

— ...ТРИ!

Гарри закружился на месте, потерял равновесие и чуть не упал. По всему залу учеников начало мотать из стороны в сторону; Невилл так и вовсе уже лежал на спине; Эрни Макмиллан, напротив, совершив некое подобие пируэта, приземлился внутри своего обруча и пришел в полный восторг, но тут же заметил, что Дин Томас, глядя на него, помирает со смеху.

— Пустяки, пустяки, — сухо сказал Двукрест, ничего другого он, похоже, и не ожидал. — Поправьте, пожалуйста, обручи и вернитесь на исходные позиции...

Вторая попытка оказалась не лучше первой. Третья тоже. Кое-что интересное произошло лишь во время четвертой. Раздался мучительный вопль, все в ужасе обернулись и увидели, что Сьюзен Боунс из Пуффендуя покачивается в центре своего обруча, между тем как ее левая нога так и стоит футах в пяти сзади, на исходной позиции.

Деканы бросились к Сьюзен, послышался громкий хлопок, в воздух взвился клуб лилового дыма, а когда дым рассеялся, все увидели рыдающую Сьюзен — нога к ней вернулась, но выглядела Сьюзен до смерти перепуганной.

— Так называемый «расщеп», или отделение тех или иных частей тела, — бесстрастно сообщил Уилки Двукрест, — происходит при недостаточной настойчивости сознания. Вам следует оставаться неизменно нацеленными на нужное место и двигаться с неспешностью... Вот так.

Двукрест шагнул вперед, раскинул руки, изящно повернулся на месте и исчез в завихрениях своей мантии, тут же появившись у дальней стены зала.

— Помните о трех «Н», — сказал он, — и попробуйте еще раз... Один... два... три...

Однако и час спустя «расщеп» Сьюзен так и остался самым занимательным из всего урока. Двукреста это не обескуражило. Застегивая на горле мантию, он сказал:

— До встречи в следующую субботу, и не забывайте: Нацеленность. Настойчивость. Неспешность.

После чего взмахнул палочкой, убирая обручи, и в сопровождении профессора МакГонагалл покинул Большой зал. Шестикурсники загомонили, все сразу, и тоже двинулись к вестибюлю.