Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

— На их брата напал оборотень. Говорят, мать отказалась помогать Пожирателям смерти. Мальчику было всего пять, и его не смогли спасти, умер в святом Мунго.

— Умер? — Гарри был потрясён. — Но ведь оборотни не убивают, они просто превращают человека в одного из них?

— Иногда убивают, — отозвался Рон, который теперь стал необычно серьёзным. — Я слышал, так бывает, если оборотень чересчур распаляется…

— И что это был за оборотень? — быстро спросил Гарри.

— Фенрир Сероспин, вроде, — ответила Эрмиона.

— Так я и знал! Маньяк, которому нравится нападать на детей! Мне о нём рассказывал Лупин! — гневно воскликнул Гарри.

Эрмиона угрюмо посмотрела на него.

— Гарри, ты должен добыть это воспоминание, — сказала она. — Нужно остановить Волдеморта. Вся эта жуть — из-за него.

В замке прозвенел звонок, и Рон с Эрмионой в ужасе вскочили на ноги.

— Всё будет хорошо! — подбодрил их Гарри по дороге в вестибюль, где перед экзаменом оп телепортации собирались остальные. — Ну, удачи!

— Тебе тоже! — многозначительно ответила Эрмиона, и Гарри направился в подземелья.

После обеда на Алхимии было всего трое: Гарри, Эрни и Драко Малфой.

— Слишком молоды для телепортации? — добродушно осведомился Хорохорн. — Ещё не исполнилось семнадцать?

Они кивнули.

— Итак, — оживлённо сказал Хорохорн, — поскольку нас так мало, займёмся чем-нибудь для души. Я хочу, чтобы вы приготовили что-нибудь… забавное!

— Здорово звучит, сэр, — сподхалимничал Эрни, потирая руки.

Малфой, напротив, даже не улыбнулся.

— Что вы имеете в виду под «забавным»? — раздражённо уточнил он.

— Ну, удивите меня, — беззаботно отозвался Хорохорн.

Малфой с мрачным выражением лица открыл свой экземпляр «Продвинутой алхимии». Яснее некуда: этот урок для него — пустая трата времени. Наблюдая за Малфоем поверх учебника, Гарри подумал, что тот, скорее всего, предпочёл бы оказаться сейчас в Пожелай-комнате.

Интересно, ему показалось, или Малфой похудел, как и Тонкс? В любом случае он выглядел бледнее; его лицо имело всё тот же землистый оттенок, похоже, в последнее время он слишком редко бывал на солнце. Пропали самодовольство, возбуждение и превосходство; исчезла развязность, с которой он в Хогвартс-экспрессе открыто хвастался миссией, возложенной на него Волдемортом… Что позволяло сделать только один вывод: исполнение той миссии, в чём бы она ни заключалась, продвигалось плохо.

Успокоенный этой мыслью, Гарри пролистал учебник и нашёл сильно исправленный Принцем-полукровкой рецепт эликсира, вызывающего эйфорию. Хорохорн, видно, и хотел получить нечто в таком духе, а значит (сердце Гарри бешено заколотилось, как только он об этом подумал), если бы он уговорил Хорохорна попробовать, эликсир мог бы так развеселить профессора, что тот с удовольствием отдал бы своё воспоминание…

— Ну что — выглядит чудесно! — сказал Хорохорн спустя полтора часа, взглянув на солнечно-жёлтое содержимое котла Гарри и поаплодировав такому успеху. — «Эйфория», угадал? А почему такой запах? Ммм… ты добавил сюда побег перечной мяты, да? Необычно, но какая изумительная интуиция, Гарри! Таким образом можно устранить возможные побочные эффекты — неумеренное пение и щипание в носу… Не представляю, откуда ты берёшь такие блестящие идеи, мой мальчик… разве что…

Тот ногой затолкнул книгу Принца-полукровки поглубже в сумку.

— …в тебе говорят гены твоей матери!

— А… ага, может быть, — ответил Гарри с облегчением.

Эрни выглядел довольно понуро; решив хоть раз затмить Гарри, он наспех состряпал зелье собственного изобретения, которое, в конце концов, свернулось и прилипло фиолетовым месивом ко дну котла. Малфой, с кислым выражением лица, уже собрался уходить — Хорохорн счёл его Икотное зелье всего лишь «приемлемым».

Прозвенел звонок, и Эрни с Малфоем тут же ушли.

— Сэр, — начал было Гарри, но Хорохорн оглянулся и, увидев, что в классе кроме них никого нет, заторопился к двери.

— Профессор… Профессор, разве вы не попробуете мой эли… — в отчаянии попытался задержать его Гарри.

Но Хорохорн уже исчез. Разочарованный, Гарри опорожнил котёл, собрал вещи, вышел из подземелья и медленно направился наверх, в гриффиндорскую гостиную.

Рон и Эрмиона вернулись только к вечеру.

— Гарри! — радостно закричала Эрмиона, проходя через портретный ход. — Гарри, я сдала!

— Молодец! — порадовался Гарри. — А Рон?

— Он… провалился, — прошептала Эрмиона, когда Рон, чернее тучи, ссутулившись, появился в комнате. — Просто не повезло, мелочь — экзаменатор заметил, что он оставил полброви… А как с Хорохорном?

— Да никак, — ответил Гарри, когда к ним подошёл Рон. — Не повезло тебе, значит. Ну ладно, сдашь в следующий раз. Вместе и сдадим.

— Ага, наверное, — угрюмо ответил тот. — Но всего полброви — сплошные придирки!

— Понимаю, — утешала его Эрмиона. — Это и правда слишком строго…

За ужином они на чём свет стоит ругали экзаменатора по телепортации, так что, когда возвращались в гостиную, по пути обсуждая нерешённую проблему с воспоминанием Хорохорна, Рон в конце концов немного повеселел.

— Гарри, будешь пить Феликс Фелицис? — спросил он.