Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

— Это правда? — страшным голосом спросил Гонт, надвигаясь на окаменевшую от страха девушку. — Моя дочь, чистокровный потомок Салазара Слитерина, сохнет по мерзкому, грязнокровному магглу?

Вжимаясь в стену, Меропа отчаянно трясла головой, похоже, онемев от ужаса.

— Ноя проучил его, отец! — захихикал Морфин. —

Проучил, когда он проезжал мимо. Весь в нарывах, он уже не был таким красавчиком, а, Меропа?

— Ты гнусный маленький сквиб, мерзкая маленькая отступница! — заорал Гонт, вцепившись в шею дочери.

Гарри и Огден одновременно воскликнули «Нет!»; Огден поднял палочку и выкрикнул: «Релаксио! »

Гонта отшвырнуло от дочери. Опрокинув стул, он упал на спину. Разъярённый Морфин вскочил со своего кресла и кинулся на Огдена, размахивая окровавленным ножом и без разбору швыряясь заклятиями.

Спасаясь от него, Огден кинулся бежать. Дамблдор показал Гарри, что они должны следовать за ним, и тот послушался; правда, крики Меропы всё ещё отдавались у него в ушах.

Огден взбежал вверх по тропе и, прикрывая руками голову, с треском проломился сквозь кусты на главную дорогу, где едва не попал под копыта холёного гнедого коня, на котором ехал темноволосый молодой человек, очень привлекательный на вид. Он и красивая девушка на белой лошади рядом с ним расхохотались при виде Огдена, который отскочил от конского бока и снова кинулся бежать сломя голову, в развевающемся сюртуке, с головы до пят покрытый пылью.

— Я думаю, на сегодня хватит, — сказал Дамблдор, взял Гарри под локоть и потянул за собой. В следующую секунду они оба уже неслись сквозь мрак, пока не оказались в кабинете Дамблдора, теперь погружённом в сумерки.

— Что произошло с девушкой из этого дома? — сразу же спросил Гарри, пока Дамблдор взмахами волшебной палочки зажигал лампы. — С Меропой или как её звали?..

— О, она осталась жива, — ответил Дамблдор, снова усаживаясь за свой стол и делая знак Гарри, чтобы тот тоже садился. — Огден телепортировался в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин и его отец пытались оказать сопротивление. Но их обоих арестовали и увезли из дома, а впоследствии их осудил Совет Мудрейшин. Морфин, за которым уже числились другие нападения на магглов, получил три года Азкабана, а Дволлодер, ранивший, помимо Огдена, ещё нескольких работников Министерства, — шесть месяцев.

— Дволлодер? — изумлённо переспросил Гарри.

— Именно, — подтвердил Дамблдор, одобрительно улыбаясь. — Рад, что ты догадался.

— Так этот старик и есть…

— Правильно, это дед Волдеморта, — сказал Дамблдор. — Дволлодер, его сын Морфин и его дочь Меропа были последними из Гонтов, очень древнего рода волшебников, известного своей склонностью к неуравновешенности и жестокости, которая всё усиливалась из поколения в поколение благодаря их обычаю заключать родственные браки. Нехватка здравого смысла вместе с любовью к роскоши привели к тому, что за пару веков до рождения Дволлодера семейное состояние было уже растрачено. Он, как ты заметил, жил в нищете и грязи, унаследовав лишь отвратительный характер, невероятное высокомерие, непомерную гордыню и небольшую кучку семейных реликвий, которыми дорожил так же, как собственным сыном, и гораздо больше, чем дочерью.

— Так Меропа… — произнёс Гарри, наклоняясь вперёд и глядя на Дамблдора. — Так Меропа — это… сэр, значит, она… мать Волдеморта?

— Совершенно верно, — ответил Дамблдор. — И так случилось, что мы мельком увидели его отца. Наверное, ты обратил внимание?

— Маггл, на которого напал Морфин? Тот самый, на коне?

— Молодец, — улыбнулся Дамблдор. — Да, тот красивый маггл, который часто проезжал мимо дома Гонтов и в которого безумно влюбилась Меропа, — Том Ребус-старший.

— И они потом поженились? — с недоверием спросил Гарри, который не мог себе представить двух других людей, настолько мало подходивших друг другу.

— Мне кажется, ты забываешь, — сказал Дамблдор, — что Меропа была ведьмой. Я думаю, что, пока над ней измывался отец, ей вряд ли удавалось в полной мере проявить свою магическую силу. Но когда Дволлодера и Морфина надёжно заперли в Азкабане, когда она впервые в жизни оказалась свободной, тогда, я уверен, она и смогла дать волю своим способностям и придумать, как вырваться из тех ужасных условий, в которых прожила восемнадцать лет.

Поразмысли теперь, каким образом Меропа могла заставить Тома Ребуса забыть свою подругу из магглов и влюбиться в неё саму?

— Заклятье Империус? — предположил Гарри. — Или любовное зелье?