Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

Голос Гарри был высок, чист и холоден; он держал перед собой палочку длинными белыми пальцами. Человек, на которого он показывал, был подвешен вверх тормашками, хотя никаких верёвок, держащих его, не было видно. Он раскачивался в воздухе, связанный по рукам и ногам чем-то невидимым и ужасным, обвивающим тело. Его полное ужаса лицо, красное от прилившей к голове крови, находилось на одном уровне с лицом Гарри. У него были белоснежные волосы и густая пушистая борода — вылитый Дед Мороз.

— У меня её нет, у меня её больше нет! У меня украли её много лет назад!

— Не лги Лорду Волдеморту, Грегорович. Он знает… Он всегда знает.

Зрачки подвешенного человека были расширены от страха. Они, казалось, увеличивались всё больше и больше, пока их чернота не поглотила Гарри целиком…

Гарри спешил по тёмному коридору за крепким, невысоким Грегоровичем, державшим над головой фонарь. В конце коридора Грегорович открыл дверь в комнату, похожую на мастерскую: древесная стружка и золото мерцали в колеблющемся потоке света, а на подоконнике, взгромоздившись, сидел золотоволосый молодой человек, похожий на гигантскую птицу. За долю секунды, когда фонарь осветил помещение, Гарри заметил восторг на этом красивом лице. В тот же момент незваный гость выстрелил из палочки Оглушающим заклинанием и выпрыгнул из окна, заливаясь радостным смехом.

А Гарри снова увидел расширенные, как туннели, зрачки на поражённом ужасом лице Грегоровича.

— Кто был этот вор, Грегорович? — спросил высокий холодный голос.

— Я не знаю, я никогда не знал этого молодого человека… нет… пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА!

Раздался крик, затем — вспышка зелёного света…

— Гарри!

Он, задыхаясь, открыл глаза, его лоб пульсировал. Оказывается, он упал в обморок у палатки, соскользнул по брезенту и растянулся на земле. Гарри взглянул на Гермиону, чьи густые волосы закрыли крошечный участок неба, видимого сквозь тёмные ветви высоко над ними.

— Сон, — сказал он, быстро поднимаясь и стараясь встретиться с негодующим взглядом Гермионы с видом, по возможности невинным. — Кажется, я задремал, извиняюсь.

— Я знаю, это твой шрам! Я вижу по твоему лицу! Ты видел Вол…

— Не произноси его имя! — донёсся сердитый голос Рона из глубины палатки.

— Хорошо, — резко ответила Гермиона. — Сам-Знаешь-Кто!

— Я не хотел! — произнёс Гарри. — Это был сон! Ты можешь контролировать свои сны, Гермиона?

— Если бы ты только освоил окклюменцию…

Но Гарри неинтересно было вновь слушать упрёки, он хотел обсудить то, что только что увидел.

— Он нашел Грегоровича, Гермиона, и, я думаю, он убил его, но прежде прочитал его мысли. И я видел…

— Видимо, теперь я должна караулить, раз ты так устал и хочешь спать, — холодно проговорила Гермиона.

— Я могу закончить дежурство!

— Нет, ты очень устал. Иди и приляг.

Она села у входа в палатку с упрямым видом. Гарри был рассержен, но, во избежание ссоры, нырнул в палатку.

Всё ещё бледное лицо Рона виднелось в темноте на нижнем ярусе кровати. Гарри забрался на верхний ярус и стал смотреть в тёмный брезентовый потолок. Несколько мгновений спустя Рон заговорил тихим голосом, чтобы Гермиона, которая, съёжившись, сидела у входа в палатку, его не услышала.

— Что делает Сам-Знаешь-Кто?

Гарри прищурился, пытаясь припомнить каждую деталь, а потом зашептал в темноту:

— Он нашел Грегоровича. Он связал его и пытал.

— Как же Грегорович должен был сделать ему новую палочку, если он его связал?

— Я не знаю… Странно, не правда ли?

Гарри закрыл глаза, размышляя обо всём, что видел и слышал. Но чем больше он вспоминал, тем меньше смысла это имело… Волдеморт ничего не сказал о палочке Гарри, об одинаковых сердцевинах, ничего о том, чтобы Грегорович сделал новую, более мощную палочку, которая сможет справиться с палочкой Гарри…

— Он что-то хотел от Грегоровича, — пробормотал Гарри, всё ещё плотно сжимая глаза. — Он попросил его отдать ему это, но Грегорович сообщил, что у него это украли. А потом… Потом…

Он вспомнил, как он, будучи Волдемортом, прорвался через глаза Грегоровича в его воспоминания.

— Он прочёл мысли Грегоровича, и я видел, что какой-то молодой парень залез на подоконник, направил проклятье на Грегоровича и исчез из вида. Он украл это, он украл то, что ищет Ты-Сам-Знаешь-Кто. И я… Я думаю, я его уже где-то видел…

Гарри пожалел, что он не может ещё раз мельком взглянуть в лицо смеющегося парня. Исходя из воспоминаний Грегоровича, это воровство произошло много лет назад. Почему тогда молодой вор кажется таким знакомым?

Шум леса в палатке был приглушён, Гарри мог слышать только дыхание Рона. Некоторое время спустя Рон прошептал:

— Ты не видел, что держал вор?

— Нет… Это должно быть что-то очень маленькое.

— Гарри?

Деревянные планки кровати Рона скрипнули, когда он переворачивался на другой бок.

— Гарри, ты ведь не думаешь, что Сам-Знаешь-Кто ищет что-то, чтобы превратить это в ещё один крестраж?

— Я не знаю, — медленно ответил Гарри. — Возможно. Но разве это не опасно для него — сделать ещё один? Разве Гермиона не говорила, что он уже исчерпал лимит расщепления души?

— Да, но, возможно, он об этом не знает.