Гарри Поттер и сила Завхоза

Грейнджер с вызовом во взгляде поправила лифчик, но все же взялась рассказывать, периодически бросая взгляды на бесчувственную Джинни. После того, как Лаванда Браун усилиями Борисова исчезла с горизонта, Грейнджер мысленно прибрала к рукам, как Рона Уизли, так и Гарри Поттера. Рон, пребывающий в глубокой депрессии после гибели Лаванды, пока что оставался в стороне, но план обработки был уже составлен.

Но Гермиона, продолжая следовать плану, как-то забыла об изменениях в организме после ритуала омоложения.

Поэтому Джинни, пытавшая подлить Амортенцию Поттеру, была схвачена, заточена в Выручай — Комнате, и только после этого Грейнджер осознала масштаб проблемы. Ни Гарри Поттер, ни Рон Уизли ее больше не интересовали, зато голая Джинни в цепях очень даже. Младшая Уизли ругалась и требовала ее освободить, и не соглашалась на уговоры, и поэтому Грейнджер лишила ее сознания, встав перед дилеммой.

Просто так отпустить Джинни было нельзя, могла все рассказать.

Затереть память можно, но после этого человек ведет себя неадекватно, и Грейнджер опасалась, что Снейп, заподозрив поиски врагов, начнет работать с Джинни и обнаружит, кто подтер ей память.

Подлить ей любовного зелья не поднималась рука. Грейнджер хотелось большой и чистой любви, а не рабских подлизываний.

Убрать из Хогвартса — значит опять же возбудить подозрения и запустить расследование.

И потом, Грейнджер искренне хотелось завести свой гарем, по примеру Филча.

— Одни проблемы с вами, извращенцами, — вздохнул Борисов.

— Хочу напомнить, что наше соглашение — обоюдно, и магическая клятва не та вещь, которую стоит нарушать, — надулась Гермиона. — Вы поможете мне, я помогу вам.

— Да уж надо полагать, — усмехнулся Борисов. — Ну что, давай прибегнем к испытанному народному средству.

— А?

— Шантаж. Тащи видеокамеру.

— В Хогвартсе не работает электроника!

— Аааа, блин, да что ж все так сложно то? Тащи фотоаппарат, который движущиеся картинки делает.

После того, как фотоаппарат был доставлен, Борисов начал объяснять задачу.

— Значит, твоя задача сделать фотографию так, чтобы было видно ее лицо и не видно моего.

— Почему? А, поняла! И что вы будете с ней делать?

— Насиловать, конечно, — пожал плечами Борисов. — Какой же шантаж без насилия?

— Нам не поверят.

— Значит напои ее чем-нибудь, чтобы она сама на нас кидалась! — вышел из себя завхоз. — Какого хрена? Между ног свербело у тебя, а решать проблему должен я?!

— Ладно, ладно, — пошла на попятный Грейнджер. — Но мне не хотелось поить ее зельями.

— Потом подойдешь к ней с фотками и потребуешь большой и чистой любви.

— А вдруг она не согласится?

— Тогда и будем думать! Ну!

Грейнджер наколдовала помост, с цепями, и перетащила Джинни на него. Намазала ее чем-то, пахнущим бананом, особое внимание уделив области ниже живота и младшая Уизли резко пришла в себя. Забилась в цепях и застонала, глядя на окружающих. Кляп надежно глушил крики, и Федор Михайлович расстегнул штаны и шагнул вперед, примеряясь, а Грейнджер вскинула фотоаппарат.

Сердце ее пылало страстью и болью, и она не выдержала вида голого Борисова.

— Стойте!

— Ну что еще?!

— Я сама!

— Чего?

— Возьмите фотоаппарат, я сама все сделаю! — и Грейнджер покраснела с ног до головы.

— Да пожалуйста, — Борисов подтянул штаны.

Пока он разбирался, куда в фотоаппарате жать и как наводить, Грейнджер быстро меняла на себе одежду. Вначале она нацепила на себя костюм медсестры, а на Джинни больничный халат. Потом стюардесса и пилот. Потом сантехник и домохозяйка.

— Цепляй на нее костюм горничной, — подсказал Борисов.

— А мне?

— А тебе костюм госпожи, будет эпичное садо-мазо, — заржал Федор Михайлович. — Давай, давай, видишь девушка уже изнывает! Откуда, кстати, такие познания в сексуальных игрищах?

— Среди ваших книг был каталог «Все о сексе 1995», — тяжело задышала Грейнджер. — Отвернитесь, я стесняюсь.

Борисов заржал еще громче, и Грейнджер, надув губки, приступила к процессу.

Лежащая на спине прикованная Джинни, с красными от ярости щеками, дышала, раздувая нос и пыталась сдвинуть ноги. Костюм горничной на ней страдал недостатком ткани и разрезами в самых выпуклых местах. Себе Грейнджер сделала какую-то вычурную смесь, с призывно торчащим магическим страпоном.

— Виагра отдыхает, — прокомментировал Борисов. — Давай, не стесняйся, засади ей по самые помидоры!

— Фу, какой вы грубый, — Грейнджер взмахнула палочкой и ноги Джинни раздвинулись. — Давайте, делайте уже фотографии!

— Только не говори, что тебе не нравится, — раздался щелчок и вспышка.

— Да, это возбуждает, — согласилась девушка.

— Ты же даже еще не начала?

— Все равно возбуждает!!

Призывно рыча, она резко вошла в Уизли, глаза которой полезли на лоб. С размерами Гермиона не рассчитала, но сказать об этом рыжая никак не могла. Грейнджер, приняв выпученные глаза за признак страсти, как у Лавгуд, наклонилась и стала посасывать грудь Джинни.

— Как вы это делаете? — спросила она через пару минут. — Поясница уже болит так двигаться!