Гарри Поттер и узник Азкабана

— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…

— Рем, — задохнулся Петтигрю, и Гарри увидел, как по землистому лицу катятся крупные бусины пота. — Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем…

— Мы слышали об этом, — сказал Люпин более холодным тоном, — но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер, уж будь так…

— Он пришёл, чтобы убить меня! — вдруг громко заверещал Петтигрю, тыча в сторону Блэка, и Гарри увидел, что он пользуется средним пальцем, так как указательный отсутствует. — Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня… Помоги мне, Рем…

Блэк уставил на Петтигрю бездонные глаза, и лицо его более, чем когда-либо, напомнило череп.

— Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, — заверил Люпин.

— Проясним моменты? — пискнул Петтигрю, дико вертя головой, вбирая глазами заколоченные окна и, ещё раз, единственную дверь. — Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!

— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — Люпин наморщил лоб. — Хотя раньше это никому не удавалось?

— Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! — пронзительно вскричал Петтигрю. — Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам!

Блэк разразился жутким, безрадостным смехом, заполнившим всю комнату.

— Вольдеморт? Меня? Штучкам? — выговорил он.

Петтигрю вздрогнул, как будто Блэк замахнулся на него хлыстом.

— Что, боишься имени своего бывшего господина? — презрительно бросил Блэк. — Я тебя не виню, Питер. Его приспешники не слишком-то довольны тобой, не так ли?

— Не понимаю, о чём ты, Сириус, — пробормотал Петтигрю. Его дыхание участилось, лицо лоснилось от пота.

— Все эти двенадцать лет ты скрывался не от меня, — продолжал Блэк. — Ты скрывался от сторонников Вольдеморта. В Азкабане до меня доходили разные слухи, Питер… Они все уверены, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы отвечать перед ними… Я слышал, что они выкрикивали во сне. Похоже, они считают, что некий двойной агент дважды предал их. Вольдеморт отправился к Поттерам по твоей наводке… и встретил там свою погибель. А ведь не все бывшие сторонники Вольдеморта оказались в Азкабане. Очень многие на свободе, выжидают, притворяясь, что осознали свои ошибки… Если они узнают, что ты жив, Питер…

— Не понимаю… о чём ты… — снова пробормотал Петтигрю, и голос его прозвучал ещё звонче, чем раньше. Он утёр лицо рукавом и посмотрел на Люпина. — Ты же не веришь в это… в это безумие, Рем…

— Должен признать, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку на протяжении двенадцати лет скрываться в крысином обличье, — размеренно ответил Люпин.

— Невиновному, но напуганному! — взвизгнул Петтигрю. — Приспешники Вольдеморта охотились за мной потому, что из-за меня один из их лучших людей оказался в Азкабане — шпион, Сириус Блэк!

Лицо Блэка исказилось.

— Да как ты смеешь? — зарычал он, и вдруг стало понятно, что совсем недавно он был собакой размером с медведя. — Я, шпион Вольдеморта?! Скажи, я когда-нибудь имел склонность увиваться вокруг сильных и облечённых властью людей? Но ты, Питер!.. Не могу понять, почему я сразу не догадался, что ты — шпион? Ты же всегда любил, чтобы у тебя были покровители, которые могут о тебе позаботиться! Сначала это были мы… мы с Ремом… и Джеймс…

Петтигрю снова вытер лицо; он ловил ртом воздух.

— Я — шпион?… Ты совсем с ума сошёл… никогда… не знаю, как ты можешь говорить такие…

— Лили с Джеймсом назначили тебя Хранителем Секрета только из-за меня, — прошипел Блэк, так злобно, что Петтигрю сделал шаг назад. — Я думал, что разработал безупречный план… блеф… Вольдеморт охотился бы за мной, ему бы и в голову не пришло, что они выберут такое слабое, бездарное существо, как ты… Наверное, это был лучший момент в твоей жизни, когда ты сообщил Вольдеморту, что можешь показать, где прячутся Поттеры.

Петтигрю бормотал что-то невразумительное; Гарри уловил несколько слов: “это уж слишком” и “безумие” и в то же время обратил внимание, каким пепельно-серым сделалось лицо Петтигрю и как отчаянно он шнырял глазами от окна к двери.

— Профессор Люпин? — робко позвала Гермиона. — А можно… можно мне сказать?

— Пожалуйста, Гермиона, — любезно разрешил Люпин.

— Понимаете… Струпик… то есть, этот… этот человек… он спал в одной комнате с Гарри целых три года. Если он работал на Сами-Знаете-Кого, почему же он никак не навредил Гарри за всё это время?

— Вот именно! — вскричал Петтигрю пронзительно, указывая на Рона изувеченной рукой. — Спасибо! Что скажешь, Рем? Я и волоса на его голове не тронул! Да и с какой стати?