Гарри Поттер и Узник Азкабана

Очутившись в коридоре, он прислонился к стене, глубоко дыша. Уже давно он не выходил из себя так сильно, чтобы что-нибудь взорвалось. Он не мог позволить себе такое ещё раз. На карту было поставлено не только разрешение для Хогсмида — если он продолжит в том же духе, ему не избежать неприятностей с Министерством Магии.

Гарри всё ещё был несовершеннолетним волшебником, и волшебные законы запрещали ему использовать магию вне школы. И досье его было уже не чистым. Только прошлым летом он получил официальное предупреждение о том, что если Министерство Магии узнает о каких-нибудь проявлениях волшебства на Привит Драйв, Гарри будет исключен из Хогвартса.

Он услышал, как Дёрсли поднимаются из-за стола, и поспешил убраться с дороги.

Гарри пережил следующие три дня, заставляя себя думать о книге «Сделай сам: руководство по уходу за метлой» всякий раз, когда тётя Мардж принималась за него. Это неплохо срабатывало, но, похоже, взгляд его в этот момент был отсутствующим, так что тётя Мардж начала высказывать мнение, что он умственно неполноценный.

И вот, наконец, наступил долгожданный момент — последний вечер тети Мардж перед возвращением домой. Тетя Петуния приготовила роскошный обед, а дядя Вернон откупорил несколько бутылок вина. Они расправлялись с супом и лососем, ни разу не заговорив о проступках Гарри. За лимонным пирогом с меренгами дядя Вернон замучил всех длинным рассказом о Граннингс, своей компании, которая выпускала дрели. Затем тётя Петуния сделала кофе, а дядя Вернон принес бутылку бренди.

— Попробуешь, Мардж?

Тётя Мардж уже выпила очень много вина. Её огромное лицо было очень красным.

— Ну, только если немного, — ухмыльнулась она. — Ещё немножко… и ещё… молодец!

Дадли ел четвертый кусок пирога. Тётя Петуния потягивала кофе, оттопырив мизинец. Гарри очень хотелось испариться в свою спальню, но он встретился взглядом со свирепыми маленькими глазками дяди Вернона и понял, что придётся высидеть до конца.

— Аааа, — сказала тетя Мардж, причмокивая и ставя пустой стакан из-под бренди на стол. — Отличная еда, Петуния. Обычно вечером я просто быстренько поджариваю себе что-нибудь… с двенадцатью-то собаками… — она звучно рыгнула и похлопала себя по большому обтянутому твидом животу. — Извиняюсь. Но я очень радуюсь, когда вижу здоровых ребят, — продолжила она, подмигнув Дадли. — У тебя будут такие же правильные пропорции, Даддерс, как и у твоего отца. Да, я бы хлебнула ещё бренди, Вернон…

Ну а этот…

Она кивнула в сторону Гарри, и тот почувствовал, как сжимается сердце. «Руководство», — быстро подумал он.

— Он весь такой маленький и тщедушный. То же с собаками. Я заставила полковника Фабстера утопить одного в прошлом году. Он был такой мерзкий. Слабый. Беспородный.

Гарри пытался вспомнить страницу 12 из книги: «Заклинание против нежелания метлы давать задний ход».

— Это все из-за крови, как я уже говорила. Плохая кровь берёт вверх. Я, конечно, ничего не имею против твоей семьи, Петуния, — она похлопала по тощей руке тёти Петунии своей лопатоподобной рукой, — но сестра у тебя была непутёвой. Такие появляются и в лучших семьях. Она сбежала с никчёмным человеком, и вот перед нами результат её проступка.

Гарри уставился в свою тарелку, слыша странный звон в ушах. «Крепко схватите метлу за хвост», — думал он. Но, он не мог вспомнить, что было дальше. Голос тёти Мардж, казалось, буравил его, словно одна из дрелей дяди Вернона.

— Этот Поттер, — громко сказала тётя Мардж, хватая бутылку бренди и орошая свой стакан вместе со скатертью, — вы же не рассказывали мне, чем он занимался?

Дядя Вернон и тётя Петуния, казалось, сильно напряглись. Дадли даже оторвался от пирога и уставился на родителей.

— Он… не работал, — сказал дядя Вернон, мельком глядя на Гарри. — Был безработным.

— Так я и думала! — сказала тётя Мардж, сделав огромный глоток бренди и вытерев подбородок рукавом. — Бесполезный, ни на что не годный, ленивый попрошайка, который…

— Он таким не был, — внезапно сказал Гарри. За столом повисла тишина. Гарри всего трясло. Ещё никогда в жизни он так не злился.

— ЕЩЁ БРЕНДИ! — закричал дядя Вернон, сильно побледнев. Он опустошил бутылку в стакан тёти Мардж. — Ты, парень, — зарычал он на Гарри, — иди в кровать, давай…

— Нет, Вернон — икнула тётя Мардж, подняв руку. Её крошечные, налитые кровью глаза уставились на Гарри, — продолжай, мальчик, продолжай. Небось гордишься своими родителями? Они, значит, угробились в автокатастрофе (видимо, пьяные были)…

— Они погибли не в автокатастрофе! — сказал Гарри, обнаружив, что уже стоит.

— Они погибли в автокатастрофе, ты гадкий маленький лгунишка, а тебя оставили обременять порядочных трудяг-родственников! — закричала тетя Мардж, раздуваясь от ярости. — Ты наглый, неблагодарный маленький…