Гарри Поттер и узник Азкабана

Гарри гоготнул, и профессор Трелони резко обернулась.

– Позволь взглянуть, мальчик, – укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри. Все затихли и стали наблюдать.

Профессор Трелони внимательно смотрела в чашку, вращая ее против часовой стрелки.

– Сокол… мой милый, у тебя есть смертельный враг.

– Но это и так все знают, – громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на нее. – А что, правда же, – упрямо сказала Гермиона. – Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого.

Гарри с Роном посмотрели на нее в удивлении пополам с восхищением. Они еще не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелони не сочла нужным отвечать. Вперила огромные глаза в чашку, еще повертела.

– Булава… «нападение». Мой золотой, это несчастливая чашка…

– А я думал, это котелок, – робко вставил Рон.

– Череп… «опасность на твоем пути»…

Все как завороженные следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала.

Снова зазвенел разбившийся фарфор: Невилл раскокал вторую чашку. Профессор Трелони обессиленно опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и сверкающей рукой хватаясь за сердце.

– Мой дорогой мальчик… мой бедный, несчастный мальчик… нет… лучше не говорить… нет… даже не спрашивай…

– В чем дело, профессор? – тут же заинтересовался Дин Томас. Все повскакали, и довольно скоро вокруг столика Рона и Гарри образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелони, заглядывая в чашку.

– Деточка, – профессор Трелони драматически расширила и без того огромные глаза, – у тебя Сгубит.

– У меня что? – не понял Гарри.

Было ясно, что он не единственный ничего не понимает: Дин Томас, поймав его взгляд, пожал плечами, Лаванда Браун смотрела озадаченно. Правда, все остальные в ужасе зажали рты руками.

– Сгубит, дитя мое, Сгубит! – закричала профессор Трелони, шокированная невежеством Гарри. – Гигантская собака-призрак, что таится в церковных дворах! Мой бедный мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение!

В животе у Гарри екнуло. Собака на обложке «Смертных знамений» у Завитуша и Клякца – собака в темноте Магнолиевого проезда… Теперь Лаванда Браун тоже зажимала рот ладонью. Все уставились на Гарри – все, кроме Гермионы; та поднялась и зашла за спину профессора Трелони.

– По-моему, это не похоже на Сгубита, – преспокойно заявила она.

Профессор Трелони оглядела Гермиону с нарастающей неприязнью.

– Надеюсь, любезная, ты извинишь меня за такие слова, но я почти не ощущаю вокруг тебя ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего.

Шеймас Финниган так и сяк повертел головой.

– Это похоже на Сгубита, если смотреть вот так, – сказал он, почти совсем зажмурившись, – но вот отсюда больше напоминает осла, – продолжил он, наклоняясь влево.

– Можно уже прекратить рассуждать, умру я или нет! – выпалил Гарри, сам удивившись. Теперь все отводили глаза.

– Я думаю, на этом мы сегодня закончим, – загадочнейшим тоном обронила профессор Трелони. – Да… пожалуйста, соберите вещи…

Все молча сдали учительнице чашки, собрали книжки и застегнули рюкзаки. Даже Рон избегал смотреть на Гарри.

– До следующей встречи, – еле слышно попрощалась профессор Трелони, – да хранит вас судьба. И кстати… ты, мальчик, – она указала на Невилла, – в следующий раз ты опоздаешь. Позанимайся дополнительно, чтобы не отстать.

Гарри, Рон и Гермиона молча спустились по лестнице из люка, а потом по винтовой лестнице и направились на превращения к профессору Макгонаголл. До ее кабинета они добирались так долго, что, хотя их и отпустили с прорицания пораньше, все равно едва успели.

Гарри сел в самом дальнем углу – и как будто под прожектор угодил: все постоянно украдкой на него косились, словно ждали, что он вот-вот упадет замертво. Ему никак не удавалось сосредоточиться на рассказе профессора Макгонаголл об анимагах (колдунах, которые умеют превращаться в животных по собственному желанию), и он даже не посмотрел, как она у всех на глазах обернулась кошкой с очковыми отметинами вокруг глаз.

– Что это на вас сегодня нашло? – в сердцах воскликнула профессор Макгонаголл, с еле слышным хлопком вернувшись к своему нормальному облику, и обвела взглядом класс. – Не то чтобы это было для меня важно, но я впервые не слышу аплодисментов.

Снова все головы повернулись к Гарри, и никто не произнес ни слова. Наконец Гермиона подняла руку.

– Позвольте спросить, профессор? У нас только что было прорицание, мы изучали гадание на чайной гуще, и…

– А! Теперь понятно. – Профессор Макгонаголл внезапно нахмурилась. – Можете не продолжать, мисс Грейнджер. Признавайтесь, кому из вас предстоит умереть в этом году?

Все в ответ изумленно вытаращились.

– Мне, – после паузы сказал Гарри.