Гарри Поттер и узник Азкабана

– Как он, кстати? – спросил Рон, когда они расселись за столом. – Рана не серьезная, нет?

– Мадам Помфри п’клдовала над им как п’ложено, – пробубнил Огрид, – тока он все одно, грит, помираю… агония… весь в бинтах, стонет…

– Притворяется, – мигом определил Гарри. – Мадам Помфри лечит все. Она мне в прошлом году вырастила кости! Но уж Малфой за каждую царапинку отыграется.

– С’бщили в пр’вленье школы, яс’дело, – пожаловался Огрид. – Грят, я начал с трудного. Над’ было гиппогрифов на попожже… Над’ было скучечервей брать или чёнь-ть… Я-то думал, так будет интересно… Сам виноват…

– Это Малфой виноват, а не ты! – серьезно сказала Гермиона.

– Мы свидетели, – поддержал ее Гарри. – Ты предупреждал, что гиппогрифы обидчивые и нападают. А Малфой не слушал. Мы расскажем Думбльдору, как все было.

– Ага, не волнуйся, Огрид, мы за тебя постоим, – сказал Рон.

У Огрида тут же промокли морщинки вокруг глаз-жуков. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгреб их в сокрушительном объятии.

– По-моему, тебе хватит пить, Огрид, – категорично заявила Гермиона. Забрала кружку со стола и вышла опорожнить ее за порогом.

– А вить пр’ва, – согласился Огрид, выпуская Гарри и Рона, и оба отшатнулись, потирая ребра. Огрид тяжело поднялся и побрел во двор. Мальчики услышали громкий всплеск.

– Что он делает? – нервно спросил Гарри у Гермионы, когда та вернулась с пустой кружкой.

– Мочит голову в бочке, – ответила Гермиона, пряча кружку.

Вернулся Огрид. По космам и бороде текла вода. Огрид утирал глаза.

– Так-та лушше. – Он встряхнул башкой, как собака, и окатил всех. – Слушьте, пасиб вам, что пришли утешить, я вить…

Он осекся на полуслове и воззрился на Гарри, словно только что его разглядел.

– ВЫ ЧЁ ТВОРИТЕ, А?! – загрохотал он, и от неожиданности ребята подскочили. – ГАРРИ, ТЕ НЕЛЬЗЯ ПО ТЕМНОТЕ БРОДИТЬ! А ВЫ ОБА ДВА КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ!

Огрид схватил Гарри за руку и поволок к двери.

– П’шли! – сердито проворчал великан. – Отведу вас в школу. И нечего ко мне в ночи шастать, ясно? Я того не стою!

Глава седьмая

Вризрак в шкафу

Малфой появился только в четверг перед обедом, посреди пары по зельеделию, на которой гриффиндорцы занимались вместе со слизеринцами. Он враскачку вошел в подземелье, бережно неся на перевязи правую руку, всю в бинтах. Он держался героем, который чудом уцелел в нечеловечески жестоком сражении.

– Ну что, Драко? – жеманно посочувствовала Панси Паркинсон. – Сильно болит?

– Да, – стоически ответил Малфой.

Но Гарри заметил, как он подмигнул Краббе и Гойлу, едва Панси отвернулась.

– Садись, садись, – лениво сказал профессор Злей.

Гарри с Роном хмуро переглянулись. Если бы опоздал кто-то из них, Злей никогда бы не сказал «садись», а назначил бы наказание. Однако в классе профессора Злея Малфою все сходило с рук: Злей был куратором «Слизерина» и потакал учащимся своего колледжа.

Сегодня все стряпали новое зелье – раствор-уменьшитель. Малфой поставил котел рядом с котлом Гарри и Рона, так что они готовили ингредиенты на одном столе.

– Сэр, – позвал Малфой, – сэр, мне нужна помощь, я не смогу нарезать корневища маргаритки: моя рука…

– Уизли, нарежьте корневища для Малфоя, – не подняв глаз, приказал Злей.

Рон стал кирпичного цвета.

– Ничего страшного с твоей рукой, – прошипел он Малфою.

Малфой осклабился:

– Уизли, ты же слышал профессора Злея. Режь корни.

Рон схватил нож, подгреб к себе корни и грубо порубил – все кусочки получились разного размера.

– Профессор, – наябедничал Малфой, – Уизли искромсал мои корневища, сэр.

Злей подошел к столу, поверх крючковатого носа оглядел корневища, а затем одарил Рона неприятной улыбкой из-под завесы длинных и сальных черных прядей:

– Обменяйтесь корневищами с Малфоем, Уизли.

– Но, сэр!..

Рон аккуратно шинковал свои корневища добрых пятнадцать минут.

– Без разговоров, – процедил Злей весьма угрожающим тоном.

Рон пихнул свою красоту Малфою через весь стол и снова вытащил нож.

– Ах да, сэр, мне еще нужно очистить фигисмаслом, – прибавил Малфой. В его голосе почти неприкрыто играл издевательский смех.

– Поттер, почистите фигисмаслом для Малфоя, – велел Злей с глубочайшим отвращением, которое у него всегда имелось про запас специально для Гарри.

Гарри взял у Малфоя фигисмаслом, а Рон между тем пытался возместить ущерб, нанесенный корешкам, которые ему теперь предстояло использовать. Гарри побыстрее снял шкурку с фигисмаслома и, не глядя, запулил его по столу. Малфой скалился во весь рот.

– Давно видел своего дружка Огрида? – негромко спросил он.

– Тебя не касается, – огрызнулся Рон, не поднимая головы.

– Боюсь, он не долго продержится в учителях, – протянул Малфой, изображая глубокую печаль. – Папа вовсе не в восторге от моей раны…

– Поговори еще, Малфой, и узнаешь, что такое рана, – грозно пообещал Рон.

– Он подал жалобу в правление школы. И в министерство магии тоже. Папа, знаете ли, очень влиятельный. А у меня такая серьезная травма, – он испустил тяжкий, горестный вздох, – кто знает, заработает ли вообще рука?