Гаршин

В этот период Гаршин сблизился с кружком молодых художников. Он стал рьяным посетителем «пятниц» — собраний художников, где шли горячие споры об искусстве и литературе. Уже тогда Гаршин высказывал вполне определенные, взгляды на искусство, которым оставался верен всю жизнь. Он считал, что искусство не должно быть лишь предметом развлечения и любования кучки эстетов и знатоков, — оно должно служить высоким идеалам добра и справедливости. Он отвергал теорию «искусство для искусства» и требовал от искусства борьбы, действенной борьбы за лучшее будущее человечества.

Ближе всего по духу были для Гаршина художники-«передвижники», провозглашавшие устами своего крупнейшего представителя Крамского, что «художник есть критик общественных явлений».

Много шума произвела в 1874 году в Петербурге выставка картин известного художника Верещагина. На выставке были представлены знаменитые «Туркестанские этюды», отражающие жизнь недавно завоеванного русскими Туркестана. В картинах и этюдах были запечатлены и отдельные эпизоды войны в Средней Азии.

В толпе восхищенных зрителей, обсуждавших великолепную технику художника, яркость красок, экзотичность сюжетов, обращал на себя внимание красивый смуглый студент, подолгу останавливавшийся у картин с искаженным страданием лицом.

Под впечатлением выставки Гаршин набросал следующие строки:

Толпа мужчин, детей и дам нарядныхТеснится в комнатах парадныхИ, шумно проходя, болтает меж собой:

   «Ах, милая, постой!  Regarde, Lili,  Comme c'est joli!Как это мило и реально,Как нарисованы халаты натурально!»«Какая техника, — толкует господинС очками на носу и с знанием во взоре: —Взгляните на песок: что стоит он один!

Действительно, пустыни мореКак будто солнцем залито,И лица недурны!..» Не тоУвидел я, смотря на эту степь, на эти лица:Я не увидел в них эффектного эскизца,Увидел смерть, услышал вопль людей,Измученных убийством, тьмой лишений…Не люди то, а только тени

Отверженников родины своей.Ты предала их, мать! В глухой степи — одни,Без хлеба, без глотка воды гнилой,Изранены врагами, все ониГотовы пасть, пожертвовать собой,Готовы биться до после дней капли кровиЗа родину, лишившую любви,Пославшую на смерть своих сынов…

……………Плачь и молись, отчизна-мать!Молись! Стенания детей,Погибших за тебя среди глухих степей,Вспомянутся чрез много лет,В день грозных бед!

Этот отрывок интересен как материал для изучения мировоззрения писателя. В дальнейшем нам еще придется вернуться к взглядам Гаршина на искусство, породившим такой острый и яркий рассказ, как «Художники». В этом стихотворении мы проследим лишь отношение Гаршина к войне вообще, и это поможет нам понять то впечатление, которое произвела на него вспыхнувшая вскоре русско-турецкая война.

Для молодого Гаршина война — это прежде всего массовое убийство несчастных людей, посланных умирать за неизвестные им цели. Он еще не разбирается в грабительском характере этой колониальной войны, и внимание его занято не целью войны, а самим фактом бессмысленной смерти и страданий людей, посланных в степи «предавшей их родиной». Он чувствует и себя ответственным за страдания и смерть невинных людей и единственное спасение от невыносимых мук совести видит в том, чтобы самому разделить судьбу сынов народа, одетых в солдатские шинели.

Приближался 1876 год. Гаршин перешел на второй курс. Дни шли хмурые и однообразные. Политическое положение не улучшилось; реакция по-прежнему тяжелой тучей висела над страной, и в очередное 19 февраля Гаршин в письме к Раисе Всеволодовне посвящает этой дате стихи, полные отчаяния: