Гарсиа Маркес

На следующий день, в Мадриде, на вопрос журналистов о возобновлении смертной казни на Кубе Маркес ответил, что казнили не за наркотики — за измену, а «измена карается смертью во всём мире, но Кастро не только против казни, но и против смерти вообще».

«…Генерал не оценил виртуозность ответа, но вздрогнул от озарения, открывшегося ему: весь его безумный путь через лишения и мечты пришёл в настоящий момент к своему концу. Дальше — тьма.

— Чёрт возьми, — вздохнул он. — Как же я выйду из этого лабиринта?!»

Последнюю фразу Гарсиа Маркес написал, по всей видимости, уже зная, что врачи обнаружили в его лёгких опухоль. Нельзя исключить, что онкологическое заболевание стало следствием многолетнего пристрастия Маркеса к курению — с журналистской молодости, с парижских ночных бдений на мансарде за работой он выкуривал по три-четыре пачки сигарет в день, хотя причины этого заболевания до сих пор, как известно, не установлены.

Как принято на Западе, ему не стали морочить голову и вводить в заблуждение обманом о простом воспалении лёгких, ему прямо сообщили: рак. Известие это Габо принял по-мужски. Первым, кто поддержал его, был Фидель, сказавший, что высылает за ним свой самолёт со своим личным врачом. Маркес всё же предпочёл лечиться на родине, в Колумбии. И вот тут ему снова удалось (теперь, двадцать с лишним лет спустя, когда пишутся эти строки, можно сказать с уверенностью) одержать большую победу. Прежде всего — психологически, силой воли.

После операции в 1992 году болезнь приостановилась. Но медицинское обследование через несколько лет выявило у Маркеса другую форму рака — лимфому. Ему пришлось перенести ещё две сложнейшие операции в лучших клиниках Лос-Анджелеса и Мехико и затем пройти продолжительный курс лечения. Он мужественно и стойко — сродни своим героям, прежде всего Полковнику — боролся с болезнью. Притом с переменным успехом, иногда он брал верх, иногда болезнь, — публично, как и всё, что связано с его именем.

В 1992 году выходит сборник «Двенадцать странствующих рассказов» — причудливое ожерелье из дюжины жемчужин прозы, основной темой которых явились, по словам Маркеса, «странные вещи, какие случаются с латиноамериканцами в Европе».

«Двенадцать этих рассказов были написаны за последние восемнадцать лет, — отвечал он на вопросы о том, почему двенадцать, почему рассказы и почему странники. — Пять из них были журналистскими очерками и киносценариями, а один — сценарием длинного телесериала. Ещё один я рассказал пятнадцать лет назад в интервью, а мой друг записал его на магнитофон, потом опубликовал, и теперь я заново написал его на основе той версии. Это весьма необычный творческий опыт, и о нём, мне кажется, стоит рассказать поподробнее, хотя бы для того, чтобы юноши, которые намереваются стать писателями, знали, сколь ненасытен этот порок — испепеляющая страсть к писанию».

Замысел родился ещё в начале 1970-х, когда в Барселоне Маркес закончил роман «Осень Патриарха» и увидел вещий сон. Приснилось, что он присутствует на собственных похоронах и идёт вместе с друзьями, облачёнными во всё чёрное, траурное, но настроение у всех — праздничное. Было такое ощущение, что все счастливы, потому что вместе. И он, Маркес, больше всех счастлив, что смерть дала ему такую замечательную возможность вновь оказаться с его старинными любимыми друзьями из Латинской Америки, и он хочет идти с ними дальше… Но вдруг один из друзей решительно и строго даёт понять, что для Габо праздник закончен. «Ты единственный, кто не может идти», — говорит друг. И тут Маркес понял, что умереть — значит никогда больше не быть с друзьями.

Тот сон Маркес почему-то истолковал как осознание своей сущности и решил, что это неплохая отправная точка для того, чтобы написать о странных вещах, какие случаются с латиноамериканцами в Европе. Года два он набрасывал приходившие в голову темы, не зная ещё толком, что с ними делать. Когда он всё-таки начал писать, у него не оказалось бумаги и дети дали ему школьную тетрадь. А потом, чтобы она не потерялась, во время их частых поездок возили её по очереди в своих ранцах. Таким образом, Маркес записал шестьдесят четыре (по количеству шахматных клеток на доске, пришло в голову, когда играл с младшим сыном в шахматы) темы с такими подробностями, что оставалось лишь сесть и написать книгу.

В 1974 году в Мексике, куда он с семьёй вернулся из Испании, ему стало ясно, что эта книга должна быть не романом, как он вначале думал, а сборником коротких рассказов, основанных на журналистских фактах, которые будут спасены от забвения тонким флёром поэтичности. До того Маркес написал три книги рассказов, но ни одна из трёх не была задумана как единое целое, каждый рассказ был самостоятельным и в общем-то случайным в сборнике, на его месте мог быть и другой. Поэтому написать шестьдесят четыре рассказа, если бы удалось написать их на едином дыхании, соблюдая внутреннее единство тона и стиля, так, чтобы они неразрывно соединились в памяти читателя, представлялось ему увлекательнейшей затеей.